"Альберт Анатольевич Лиханов. Теплый дождь " - читать интересную книгу автора

Да, да, чем ближе он подбегал к военному, тем все больше и больше
узнавал его. Да, это был отец! Он шагал своей спокойной, уверенной
походкой. Будь бы здесь те довоенные доминошники, они бы обязательно
обернулись и сказали с удовольствием: "Строевик!" Да, такую походку можно
было узнать за сто верст, и фигура у военного была как у отца, и руками он
размахивал так же.
Алеша догнал военного и кинулся ему на спину! "Папа! - шептал
Алеша. - Папа!" - говорил и целовал отца куда-то в шапку, в висок, в
погон.
Военный повернулся к Алеше, и Алеша закрыл глаза, готовый умереть.
Это был не отец.
Алеша все стоял и стоял, а его тормошил за рукав Гошка, и военный все
спрашивал: "Что ты, мальчик? Что ты?.."
Алеша открыл глаза и снова увидел незнакомое пожилое лицо военного.
- Простите, - прошептал Алеша, - простите меня, - и обошел военного,
уводимый Гошкой.
- Вот дурачок, - приговаривал Гошка, схватив Алешу за рукав. - Вот
дурачок...
Они прошли несколько шагов, и Алеша обернулся, все еще не веря себе.
Военный стоял под фонарем и смотрел на Алешу. Тусклая лампочка
бросала на его лицо густые тени, военный - только что такой бодрый, четко
печатавший шаг, - стоял, опустив плечи, понурившись, словно горько о
чем-то думал.
Мальчишки уходили, военный становился все меньше и меньше, пока не
скрылся за поворотом, будто вкопанный стоя под фонарем.


4

- Вот дурачок... - все повторял Гошка, ведя Алешу за рукав. - Вот
дурачок!
Алеша послушно шел за ним; руки, и ноги, и все в нем будто налилось
железом, тянуло куда-то вниз. Вдруг ему страшно захотелось спать, он
зевнул раз, другой и так зевал до самых дверей, а Гошка испуганно глядел
на него и спрашивал:
- Ты чо?.. Ты чо?..
Дома Гошка стащил с Алеши пальто и посадил его на кровать. Голова
кружилась, стены плыли перед ним, и потолок падал, все время падал сверху.
Гошка что-то сказал и исчез. Алеша сидел на кровати, его покачивало.
Захотелось пить. Он встал, добрался до стола и опять увидел отца.
Сначала отец смотрел из деревянной рамки, потом он вдруг вырос, стена
и стол исчезли куда-то, и отец сидел на ромашковой лужайке, смотрел,
жмурясь, на Алешу и улыбался.
Всю тяжесть будто смахнуло рукой, Алеша шагнул навстречу отцу, но
ударился обо что-то и сказал тихо:
- Папа!
Отец улыбался, смотрел на Алешу, но будто не видел его.
- Папа! - позвал Алеша погромче.
- Я слышу! - ответил отец и кивнул Алеше.
Алеша вздохнул. Да, все было наяву, взаправду. И отец был, и