"Альберт Анатольевич Лиханов. Чистые камушки " - читать интересную книгу автора

плечу, как равного, и сказал:
- Ну вот, видишь!
И они еще раз спели песенку о пионерской картошке. А ветер шумел в
траве, журчала вода в ручье, перекатываясь через белый камень, и солнце
разбрасывало по земле свет и тени, будто сказочные острова.
Михаська смотрел на облака, лежа на траве, и громко пел:

Пи-онерская картошка-тошка-тошка-тошка,
Объеденье для ребят-бят-бят...

Ему нравилась эта песенка. Только Михаська никак не мог представить
отца и маму пионерами, хотя песню эту они пели, когда были такими, как он
теперь.
- Тошка-тошка-тошка-тошка! - весело орал Михаська. - Бят-бят-бят!
А облака плыли над ним, похожие на кудрявые белые цветы.
Когда они возвращались, отец вдруг стал серьезным: и сказал, как
тогда, на поле:
- Вот только долго ждать. Тут за год на дом не заработаешь.
А мама грустно вздохнула.
Они шли по дороге, и Михаська перебегал с острова на остров...


3

Михаська ходил за отцам хвостом. Куда отец, туда и он. Пошлет мама
отца на рынок, и Михаська с ним. Пойдет отец просто по улице прогуляться, и
Михаська тут как тут.
Когда мама брала его за руку, Михаська сейчас же вырывался: что он,
маленький? А отца сам за руку брал, чтобы все видели - это его батя.
И вот что интересно: куда бы они ни шли, отец, как мальчишка, по
сторонам глазеет, улыбается. Михаське с ним интересно. Раз шли и увидели
льва на воротах. Каменного, конечно. Сколько раз Михаська его видел льва
этого. И никогда не думал, почему это на воротах лев, не собака там или еще
кто. А отец остановился, кивнул льву, как старому знакомому, и рассказал
Михаське, что львов на воротах ставили купцы. До революции это было. Если
на воротах лев, значит, тут купец живет.
Отец ходил по улицам так, будто все в первый раз видел. И все наверх
смотрел, на крыши, на деревья. Ворот у гимнастерки расстегивал, чтоб дышать
легче.
Так они и ходили вдвоем: куда отец, туда и Михаська.
Однажды отец решил зайти в пивную, выпить кружечку. Михаське сказал,
чтобы подождал на улице, но он увязался за отцом.
Пивная была в маленьком подвальчике. Пахло дрожжами и чем-то мокрым.
Отец взял кружку пива и сел за столик. Народу было невпроворот: все вокруг
гудело, шумело; пластами плавал седой дым.
Отец выпил кружку и хотел уже уйти, как его кто-то окликнул. К столику
медленно, боясь расплескать пиво, двигался человек. В каждой руке он нес по
три пивные кружки.
- А-а, Седов! - сказал отец. - Пропиваешь состояние?
Седов не обиделся.