"Альберт Лиханов. Никто (Повесть)" - читать интересную книгу автора

жидким светом маломощной лампочки, прислонясь к холодной серой стене.
До вчерашнего вечера Кольча не слышал про Левшу и блоху и не читал
этот рассказ. Теперь он знал, о чем шла речь и каким образом Белобрысый
похвалил Ивана Ивановича.
По привычке он подошел к форточке, достал пачку сигарет, снова
закурил, похлопав себя по карману. Там лежала хрустящая сотня. Смущаясь,
сегодня ее дал Кольче Иван Иваныч.
- Это твой заработок, - проговорил он, - за вчерашнее. Топорик
отказывался, но мастер сердился и даже бранился, чертыхаясь. Наконец
сказал:
- Они мне столько заплатили! И велели тебе дать! И Васильевичу. Только
ты, смотри, не болтай, нам ведь нельзя. Он - что, совсем несмышленыш?

4

Наверное, через неделю Топорика из мастерской вызвал Петька-широкий.
Мелкие, камбальи глазки его норовили выразить какое-то сильное чувство, да
ничего у них не получалось - они такими и оставались - мелкими и
невзрачными, только светлые, рыжеватые брови выгибались дугой.
- Там приехали... Тебя спрашивают...
Топорик, недоверчиво посмеиваясь Петькиному розыгрышу, все же вышел из
мастерской и увидел "мерина", опершись на который, стоял Белобрысый.
- Коль! - крикнул он приветливо и помахал рукой с зажатой между
пальцами сигаретой, а когда Топорик подошел, предложил: - Хочешь,
прокатимся?
Сегодня он был один, без вечных своих кожаных спутников, да и на нем
сегодня болталась джинсовая синяя курточка. И вообще, кто отказывается от
таких предложений?
Кольча рванул в общагу, умылся, расплескивая воду, будто неумелый
щенок, натянул свежую рубашку, самую симпатичную из тех, что подарил ему
интернат в приданое, вышел к машине принаряженный, торжественный.
Он уселся рядом с Белобрысым, тот плавно тронулся с места, "мерс"
выкатил с училищною двора, неспешно двинулся по асфальту, смягчая удары на
мелких выбоинах, шикарная катушка, высокая мечта!
- Давай все-таки знакомиться, - сказал Белобрысый. - Как зовут тебя, я
уже давно знаю. А меня звать Валентин. Только Валькой не кличь. Я этого не
люблю. Лучше - Вален-тайн.
Он сиял правильными белыми крупными зубами, здорово загорелый. Так что
лицо его, казалось, оттеняют светлые, почти белые волосы, а голубые глаза,
под стать всем этим цветам здоровья, так и лучились доброжелательством и
приветливостью.
Красив он был, этот не то молодой мужик, не то сильно взрослый парень,
а если к доброму лицу этому прибавить его спокойную, без мата и вульгарных
выражений, речь, можно подумать, что он учится в аспирантуре какого-нибудь
сложного факультета, что перед вами образованный современный человек,
который даже внешне талантлив и подает большие надежды.
- Ты знаешь, Николай, - неожиданно сказал Вален-тайн, - у тебя
интеллигентное лицо. Как и у меня! А мне до чертиков надоели эти мои
бульдожьи морды.
Топорик понял, что он имеет в виду своих соратников, и улыбнулся.