"Виктор Лихачев. Кто услышит коноплянку? [H]" - читать интересную книгу автора

его.
- И ты рассказал?
- Нет, я побежал к Воронову рассказывать о том, что его пришить хотят, - опять вскипел Барсук. -
Это тебе сейчас легко вопросы мне задавать. Шанс мне эти ребята дали, понимаешь, шанс. Выжить.
Короче, заваруха какая - особо не думаешь и под пулю лезешь без боязни. А здесь как? Ну, хорошо,
послал бы я этих ребят, рассказал бы все Воронову. Он мне - премию в сотню баксов, а утром меня в
собственном подъезде грохнули. Тот же кореш и грохнул бы...
- Ладно, успокойся. Потом что было?
- Рассказал я им все. Они посоветовали на ближайшие три-четыре дня больничный взять, что я и
сделал. Остальное ты знаешь. Да, в милицию меня сегодня вызвали. К десяти. Задергался я, Юль.
- Подожди. Те ребята на тебя вышли?
- Пока нет.
- Кореш тоже не появлялся?
- После пивнухи я его не видел.
- Знаешь, мне кажется, что все нормально будет. С убийства Воронова сегодня пятый день пошел.
Сразу не тронули, значит, не тронут совсем. Это раз.
- Не понял...
- Да тут и понимать нечего. Ты - кто? Свидетель? Нет. Они, думаешь, не понимают, что ты не
совсем осел - в милицию не пойдешь на себя заявлять.
- Не пойду.
- Правильно. Теперь о милиции. Справка твоя не липовая. Сергей Дмитриевич не дурак себя
подставлять. Радикулит не свинка, никто не докажет, что его у тебя нет. Только ты ходи
соответственно.
- А как надо ходить?
- Хотя бы рукой за поясницу держись. И помедленнее топай. Движений резких не делай. Теперь еще
вот что: свидетели у тебя были, что ты три те дня в постели провалялся?
- Конечно. Ко мне и браток мой приходил, и Борька Семенов, и...
- Молодец, подробностей не надо. Так и отвечай, как было на самом деле.
- То есть?
- Не барсук ты, а баран. Не обижайся, я любя. Болезнь твоя, горе твое неутешное, алиби твое - это
факт. А встреча в пивной - это...
- Как бы не факт?
- Точно.
Гришаня повеселел. Благодарный, он даже спросил у Юльки, пока она собиралась на работу, о ее
житье-бытье.
- Как живу? Как видишь, не бедствую. Но крутиться много приходится. Даже у моих стариков в
деревне под Вязьмой. Из салона массажного я ушла. Хожу по клиентам, кому массаж, кому маникюр,
кому педикюр делаю. Народ доволен, я тоже не внакладе. Вот если еще и ты не раз в полгода будешь
заходить...
- Гадом буду, Юлька. Ты - человек. Я ведь после тебя ни с кем...
- Ладно, не трепись только... Слушай, может, ты тоже подскажешь мне. У меня клиентка есть, жена
консула... Страна в Южной Америке, забыла, как называется, то ли Чили, нет, не Чили...
- Бразилия?
- А, не помню. Не важно. Богатая тетка. Говорит по-русски неплохо. Скучно ей здесь, хотя она
целыми днями по выставкам шастает, на концерты ходит. Рассказывала мне, что это она мужу карьеру
сделала. Муж ее из бедных, а папа у синьоры миллионер.
- А папу зовут дон Педро, он из Бразилии, где много диких обезьян.
- Что-то в этом роде. Что же я спросить у тебя хотела? Ах, да! Ты как-то рассказывал, что у
Воронова племянница есть.
- Есть. Софья Николаевна. Ребята говорили, что он воспитал ее.