"Владимир Личутин. Венчание на царство ("Раскол" #1) " - читать интересную книгу автора

христианство с его соборностью как доминантой православного чувства. И по
сей день в наших церквах записок о поминовении подается куда больше, чем
записок о здравии. Здравие, что ж, вещь телесная. Куда важнее - спасение
души. А в деле спасения души нашим предкам обойтись без нас так же трудно,
как нам без них. Соборность.

И посейчас миллионы русских живут этим чувством, а тогда, триста лет
назад, им жили практически все. Ведь золотой век русской святости был еще
так близок и внятен. И этот золотой век - не выдумка. Тому, кто тужится
припечатать его "стебным" словечком "миф", нужно просто показать "Троицу"
Андрея Рублева и икону Владимирской Божией Матери. Покров на Нерли и Спас на
Нередице, Георгиевские соборы в Юрьеве Польском и Старой Ладоге. И пусть из
всех богатств мира пересмешник назовет хоть что-нибудь сопоставимое.

По поводу "национальных образов мира" за рубежом в ходу шутка: "Немцы
маршируют, англичане осваивают моря, итальянцы едят макароны, а русские
целуют землю".

Не укрылась, стало быть, от чужеземцев наша особенность, выросшая из
наших безмерных пространств. Ведь пройти русскую землю из конца в конец -
что переплыть все океаны вместе взятые. Дух земли, стихия земли, мать-сыра
земля... Потому и приняла Русь в свое лоно с такой радостью Православие, что
родное воссоединилось с родным - мать-сыра земля облеклась в покров
Богоматери. И Христос стал исхаживать русскую землю - благословляя ("Всю
тебя , земля родная..." - по Тютчеву). И земля окропилась, освятилась - им.
Он будто сошел с неба в земную, земляную крестьянскую русскую жизнь - со
всем Своим сонмом. Святой Егорий стал помогать коней пасти, святой Никола -
рыбу ловить, Илья Пророк - урожай убирать. Сам же Христос стал всякому
душевному делу потатчик. И Русь стала святой - не потому, что люди стали как
ангелы, а потому, что удостоились, хоть и грешные, жить на освященной земле.
В Новом Иерусалиме. Как же не целовать такую землю, ведь это все одно, что
целовать икону. Так все в конкретном крестьянском мышлении срослось - Русь и
Рай. Современную тоску по этому исконному цельному мироощущению с гениальной
убедительной простотой выдохнул Сергей Есенин:

Господи, я верую,
Но возьми в свой рай
Мой пронзенный стрелами
Дождевыми край.

Раньше-то не сомневались, что возьмет, - уже взял. А свидетели и
поручители этой сросшести Руси и Рая - целая рать великих русских святых,
богорадных русских икон и церквей. То есть, русская старина.

И вот является некто и заявляет, что вся эта старина пребывала в слепом
заблуждении, жила "ветром головы своея", предавалась "сонным мечтаниям". И
молилась не так, и книги читала не те, и персты слагала не по канону. И
пробирается этот некто на патриарший престол и требует круто все поменять -
во угождение умникам чужебесия. Ну, как было не заподозрить в этом некоего
антихриста? Это что же, Феодосии Печерский и Сергий Радонежский, Нил Сорский