"Юн Ха Ли. Перебирая формы " - читать интересную книгу автора

война - это не только приказы, Которые солдат обязан выполнять, что люди на
другой стороне Сражаются и умирают за свои дома, за своих близких...
"За своих близких..." - машинально повторила Бианта, глядя на
спокойное, как полированный металл, лицо сына и чувствуя растущую в душе
горечь. Очевидно, она произнесла эти слова вслух, так как леди Иастр
предостерегающим жестом положила руку на ее Предплечье.
- Но я все-таки это понял, - продолжал Мартин, - и поэтому прошу:
разрешите мне помочь вам или убейте меня! Полагаюсь на вашу мудрость,
милорд. Хочу лишь добавить, что какое бы решение вы ни приняли, вы
выиграете, так как лишите Императора одного из лучших бойцов.
Его лицо было бледным, почти как свет, исходивший от клинка Фидор.
Затаив дыхание, Бианта ждала, что ответит Вьетрэ.
Лорд медленно спустился с тронного возвышения и встал перед Мартином.
Лицо владыки Эвергарда выражало озабоченность, тревогу - и непреклонную
решимость.
- Готов ли ты поклясться в верности жителям Пограничья и его владыке? -
спросил он.
- Да, - не колеблясь ни секунды, ответил Мартин.
Да, мысленно повторила Бианта, сражаясь с терзающими душу сомнениями.
Когда она пришла в Эвергард, то ничего не знала о том, какими свойствами
обладает меч Фидор. Маг-кузнец, выковавший клинок, пожертвовал своей жизнью,
но создал оружие, которое гарантировало, что в Пограничье никогда больше не
появится предатель, подобный лорду Мьере. Ну, или почти гарантировало...
Много лет назад лорд Вьетрэ допрашивал Бианту точно так же, как сейчас он
допрашивал Мартина, и обнаженный меч в его руках словно зеркало отражал
скрытые за словами мысли, помогая обнаружить любую ложь.
Но, как впоследствии узнала Бианта, это было не единственное свойство
волшебного клинка. Только много позднее Вьетрэ рассказал ей, что меч Фидор
убивал всякого, кто посмеет принести на нем ложную клятву. Когда-то давно
один из претендентов на трон Эвергарда поклялся на нем служить народу
Пограничья верой и правдой - и упал замертво. В другой раз стражник,
охранявший первую леди Эвергарда, разбудил свою госпожу за три часа до
рассвета, чтобы предупредить о заговоре, участником которого был. Когда-то
он тоже принес присягу на мече, поэтому, выйдя из покоев госпожи, стражник
отправился к дверям сокровищницы, где обычно хранился волшебный клинок, и
пронзил себе грудь кинжалом. С точки зрения поэзии, это, наверное, было и
красиво, и эффектно, но Бианте совсем не хотелось, чтобы ее сын стал героем
новой легенды, связанной с магическими возможностями меча. Интересно,
подумала она вдруг, как чувствовала себя Пайен, когда странствующие
менестрели начали распевать о предательстве ее отца на всех перекрестках?
Между тем Мартин положил руку на прозрачное, как стекло, лезвие.
- Клянусь, - сказал он и, с трудом сглотнув, бросил быстрый взгляд в
сторону матери.
Но даже теперь она не могла полностью доверять ему - просто не могла, и
все. Слишком долго Мартин носил черно-красно-золотой камзол, какой был у его
отца. Поэтому Бианта опустила взгляд и смотрела в пол до тех пор, пока
собрание не закончилось.


4