"Клайв Льюис. Последняя Битва" - читать интересную книгу автора

нашей истории.
- Все же, Хитр, - сказал Недотепа, - даже если это только дикий, немой
лев, разве мы не должны устроить ему приличные похороны, я имею в виду...
ну... разве не все львы важны, потому что ты знаешь, кто... Ты понимаешь?
- Не забивай свою голову такими мыслями. Недотепа, произнес Хитр, - ты
ведь сам знаешь, что не силен в размышлениях. Мы сделаем тебе из этой шкуры
отличную зимнюю одежду.
- О, не думаю, что мне этого хочется, - сказал ослик. Это будет
выглядеть как... Ну, я имею в виду, что другие звери могут подумать... или,
можно сказать, я буду чувствовать себя...
- О чем ты говоришь? - спросил Хитр, почесываясь по-обезьяньи.
- Я не думаю, что будет уважительно по отношению к Великому Льву,
самому Аслану, если такой осел, как я, станет ходить в львиной шкуре.
- Не спорь, - сказал Хитр, - что может знать такой осел, как ты, об
этих делах. Ты же знаешь, что не слишком хорошо умеешь думать, так уж
позволь мне думать за тебя. Почему бы тебе не обращаться со мной так, как я
обращаюсь с тобой? Я ведь не делаю того, что ты умеешь лучше меня. Поэтому я
и позволил тебе лезть в озеро: я знал, что это ты сделаешь лучше меня.
Другое дело то, что я могу делать, а ты нет. Или я вообще не должен ничего
делать? Давай по-честному делиться работой.
- Конечно, если ты считаешь, что так нужно, - сказал Недотепа.
- Вот что я тебе скажу, - ответил Хитр. - Ты бы лучше пробежался
быстренько вниз по реке до Чипингфолда и посмотрел, нет ли там апельсинов
или бананов.
- Но я так устал, Хитр, - взмолился ослик.
- Ты сильно промок и замерз, - сказал Обезьян. - Тебе нужно согреться.
Быстрая пробежка - как раз то, что нужно. Кроме того, в Чипингфолде сегодня
базарный день.
После этого Недотепа, конечно, сказал, что пойдет.
Как только Хитр остался один, он поспешил своей неуклюжей походкой, то
на двух, то на четырех, к дереву. Болтая сам .с собой и гримасничая, он
прыгал с ветки на ветку, пока не вошел в свой маленький домик. Ему нужны
были иголка, нитки и большие ножницы, ведь он был очень умным Обезьяном, и
гномы научили его шить. Он засунул клубок ниток в рот (это были очень
толстые нитки, больше похожие на бечевку, чем на нитки), так что щека его
раздулась, как будто он сосал большую конфету; зажал в губах иголку и взял
ножницы в левую лапу. Затем он слез с дерева и вернулся к львиной шкуре, сел
на корточки и принялся за работу.
Он понял, что туловище львиной шкуры слишком длинно для ослика, а шея -
коротка, поэтому отрезал большой кусок от шкуры, чтобы сделать воротник для
длинной шеи Недотепы. Затем он отрезал голову и пришил этот воротник между
головой и плечами. Он сделал тесемки, которые должны были завязываться на
груди и животе Недотепы. Каждый раз, когда над ним пролетала птица, Хитр
прекращал работу. Похоже, он сердился на птиц, так как не хотел, чтобы
кто-нибудь видел, чем он занят. Но птицы были не говорящие, их можно было не
опасаться.
К вечеру Недотепа вернулся назад. Он уже не скакал, а терпеливо
тащился, как это обычно делают ослики.
- Там не было апельсинов, - сказал он, - и не было бананов. И я ужасно
устал, - и он лег.