"Клайв Стейпл Льюис. Лев, колдунья и платяной шкаф (Хроники Нарнии II)" - читать интересную книгу автора

Тут только он вспомнил, что искал Люси. Он вспомнил также, как дразнил
ее "выдуманной" страной, а страна оказалась настоящей. Он подумал, что
сестра где-нибудь неподалеку, и крикнул:
- Люси! Люси! Я тоже здесь. Это Эдмунд.
Никакого ответа.
"Злится на меня за все, что я ей наговорил в последние дни", - подумал
Эдмунд. И хотя ему не очень-то хотелось признаваться, что он был неправ,
еще меньше ему хотелось быть одному в этом страшном, холодном, безмолвном
лесу, поэтому он снова закричал:
- Лу! Послушай, Лу... Прости, что я тебе не верил. Я вижу, что ты
говорила правду. Ну, выходи же. Давай мириться.
По-прежнему никакого ответа.
"Девчонка останется девчонкой, - сказал сам себе Эдмунд. - Дуется на
меня и не желает слушать извинений". Он еще раз огляделся, и ему совсем
тут не понравилось. Он уже почти решил возвращаться домой, как вдруг
услышал далекий перезвон бубенчиков. Он прислушался. Перезвон становился
все громче и громче, и вот на поляну выбежали два северных оленя,
запряженных в сани.
Олени были величиной с шотландских пони, и шерсть у них была
белая-пребелая, белее снега; их ветвистые рога были позолочены, и, когда
на рога попадал луч солнца, они вспыхивали, словно охваченные пламенем.
Упряжь из ярко-красной кожи была увешана колокольчиками. На санях, держа в
руках вожжи, сидел толстый гном; если бы он встал во весь рост, он
оказался бы не выше метра. На нем была шуба из шкуры белого медведя, на
голове - красный колпак с золотой кисточкой, свисавшей на длинном шнурке.
Огромная борода ковром укутывала гному колени. А за ним, на высоком
сиденье восседала фигура, ничем не похожая на него. Это была важная
высокая дама, выше всех женщин, которых знал Эдмунд. Она тоже была
закутана в белый мех, на голове у нее сверкала золотая корона, в руке -
длинная золотая палочка. Лицо у нее тоже было белое - не просто бледное, а
белое, как снег, как бумага, как сахарная глазурь на пироге, а рот
- ярко-красный. Красивое лицо, но надменное, холодное и суровое.
Великолепное это было зрелище, когда сани во весь опор неслись по
направлению к Эдмунду: звенели колокольчики, гном щелкал хлыстом, по обеим
сторонам взлетал сверкающий снег.
- Стой! - сказала дама, и гном так натянул вожжи, что олени чуть не
присели на задние ноги. Затем стали как вкопанные, грызя удила и тяжело
дыша. В морозном воздухе пар вырывался у них из ноздрей, словно клубы
дыма. - А это что
такое? - сказала дама, пристально глядя на мальчика.
- Я... я... меня зовут Эдмунд, - пробормотал он, запинаясь. Ему не
понравилось, как она на него смотрит.
Дама нахмурилась.
- Кто так обращается к королеве? - сказала она, глядя на Эдмунда еще
более сурово, чем прежде.
- Простите меня, ваше величество, - сказал Эдмунд. - Я не знал.
- Не знать королеву Нарнии! - вскричала она. - Ну, скоро ты нас
узнаешь! Еще раз спрашиваю: что ты такое?
- Простите, ваше величество, я вас не совсем понимаю, -сказал Эдмунд.
- Я школьник... хожу в школу, во всяком случае. Сейчас у нас каникулы.