"Айра Левин. Сын Розмари [love]" - читать интересную книгу автора

свет, то есть в одиннадцать ноль три плюс сколько-то секунд, в частной
лечебнице Халси-Бодейн в городке Аппер-Монклер, штат Нью-Джерси, глаза
пациентки палаты номер 215 открываются.
Внезапно поднимаются веки, что были неизменно сомкнуты с незапамятных
для нынешнего персонала времен - с тысяча девятьсот семьдесят какого-то
года.
Свидетелем этого события оказывается тощая и морщинистая чернокожая
массажистка. Она занята тем, что со скучающе-отрешенным видом растирает
правую руку неподвижной пациентки - женщины, которая пролежала в коме
больше двадцати лет.
Негритянка выказывает завидное присутствие духа.
Заметив, что больная смотрит на нее, она лишь на полсекундочки
округляет глаза, делает глубокий вдох - и как ни в чем не бывало
продолжает массаж.
- Привет, голубушка, - ласково произносит она. - Рада, что вы снова с
нами.
На ее груди слева - прямоугольник с именем "Кларис". Чуть выше -
большой белый кругляш: слева и справа на нем черные буквы "Я" и "Энди", а
посередине - красное сердечко. Очевидно, это должно обозначать "Я люблю
Энди".
Белозубо улыбнувшись, массажистка неторопливо кладет руку больной на
простыню, не спеша встает и нажимает на панели рядом с кроватью кнопку
срочного вызова дежурной медсестры.
Исхудалая и бледная пациентка - на вид ей добрых пятьдесят лет -
пустым взглядом таращится в потолок. Ее поджатые губы, на которых
поблескивает слюна, нервно подергиваются. Мало-помалу копна седеющих
золотисто-каштановых волос, аккуратно уложенных чьей-то чужой рукой,
медленно поворачивается в сторону негритянки. В голубых глазах немая
мольба.
- Ну, ну, голубушка, теперь у вас все будет хорошо! - торопливо
произносит Кларис, снова и снова давя на кнопку. - Не волнуйтесь, самое
худшее позади. Теперь вы быстро пойдете на поправку. Я сейчас приведу
доктора. Не переживайте, я мигом вернусь!
Пациентка провожает негритянку тоскливым взглядом.
- Тиффани! Да сними ты эти долбаные наушники - до тебя не
дозвонишься, черт бы тебя побрал! Немедленно тащи сюда Аткинсона! Двести
пятнадцатая открыла глаза! Она проснулась! Двести пятнадцатая проснулась!

***

Господи, да что же случилось?
Последнее, что она помнит: вечер, около семи. Они с Энди в спальне.
Он смотрит телевизор, растянувшись на напольном ковре в нескольких футах
от нее; она за столом у окна, стараясь не отвлекаться на телевизионную
болтовню и посторонние звуки с улицы, выстукивает на машинке письмо домой
- касательно переезда в Сан-Франциско.
По соседству, у Минни и Романа, Кукла и Олли и вся нечистая
колдовская свора громко тянут какой-то нудный речитатив - быть может, бурю
накликают.
И вдруг - бац! она в залитой солнцем больничной палате: в одной руке