"Андрей Левкин. Голем, русская версия (Роман)" - читать интересную книгу автора

(похоже, мать и дочка, обе уже пожилые), которые, воровато озираясь, шлепали
на столбы, подъезды и водосточные трубы сообщение о какой-то офисной
должности за 500 долларов.
Наконец исполнились и слова Башилова. Моя задумчивость была прервана
пением и маршировкой двух лиц, и песня их замечательно отвечала моим мыслям.
Два, а точнее - три человека шли в ногу и пели, отчеканивая шаг и как бы
добавляя слова в песню своей обувью:
Река времен хруп-хруп
В своем стремленьи хруп-хруп
Уносит все хруп-хруп
Дела людей хруп-хруп

И топит в пропасти забвенья хруп
Народы хруп-хруп
Царства хруп-хруп
И царей хруп!

А если что хруп-хруп
И остается хруп-хруп
Чрез звуки хруп-хруп
Лиры и хруп-хруп
Трубы
То вечности хруп-хруп
жерлом пожрется
И общей хруп-хруп
Не уйдет хруп
Судьбы стой
хруп-хруп!

Как следует из ритма, передвижение их было почти балетным, ну а впереди
них шел - разумеется, весь в белом - Башилов, торжественно держа в вытянутой
руке маленький алый флажок, из былых первомайских. "Стой!" (после "судьбы")
скомандовал именно он.
Дойдя докуда дошли, они развернулись и пошли по аллее обратно, повторив
номер.
В объяснениях, данных Башиловым, подсевшим вместе с остальными на мою
лавку, сообщалось, что это была репетиция художественной акции "В поисках
Софии", то есть- Божественного присутствия в мире. Героев же звали Вовочка и
Тархун.
- Помнишь ту историю, как у м-м-меня в стене нашелся типографский
агрегат со страницей текста? Это же было очевидное послание. Неважно, что
дур-р-рное и пустое, главное, что оно появилось тут, возникнув не здесь, -
прояснял идею Башилов. - В другом времени все было по-другому, то есть оно
не принадлежит жестко к нашей сущности жизни. Соответственно, мы должны
отвечать своими посланиями туда. То есть обнаружение посланий и есть
послание, суть которого в том, что послания по-прежнему происходят.
Герои представились: Вовочка был очень высок, метра два с чем-то, с
большим коком на голове, крайне тощ, рукава ослепительно белой рубахи до
запястий дотянуться и не пытались. Тархун же был человек совсем юный, но с
внятными чертами порока на лице, слишком полный и обладавший странной