"Александр Иванович Левитов. Расправа и другие рассказы " - читать интересную книгу автора

- Я на вас и без того не сержусь, - старался я успокоить его. --
Сделайте одолжение - говорите. Я буду очень рад.
- Хорошо же, - с живостью подхватил он, - я буду говорить. Вот вы
сказали сейчас: "Сделайте одолжение - говорите. Я буду очень рад". Вещь на
всякий взгляд обыкновенная, и каждый несколько раз в день скажет такую
фразу, нисколько не задумываясь над нею, как не задумывается над нею и тот,
кому ее скажут. Но посмотрите теперь на меня, и вы увидите, какой я
несчастный, самому себе противный урод. Сам по себе, по натуре, как говорят,
я от души расположен верить всему, что мне ни говорят, от души готов
исполнить для всякого все, что могу исполнить. А в настоящем случае, то есть
вам, я совершенно верю, что вы не сердитесь на мою вспышку, что вы в самом
деле будете рады развлечься в дороге моим рассказом; но в то же время те
условия, при которых я жил до сих пор, посадили в мою голову какого-то беса,
выгоняющего из меня, против моей воли, всякую веру даже в самых близких
людей. Поверите ли, вот теперь этот бес повсеместно, так сказать, засел во
всем моем теле и старается вытеснить из меня симпатию, которую я
почувствовал к вам еще в то время, как только вас завидел. В моей жизни,
хоть она и не успела, как видите, посыпать голову мою снегом, не было еще ни
одного человека, которого бы я не полюбил при встрече и с которым бы не
разошелся единственно по внушению беса, засевшего во мне. Откуда он пришел
ко мне? Если бы я, как справедливо кажется мне, не родился в той сфере, в
которой родился, его бы во мне не было. Опять повторяю, что привычки людей,
которые родили меня, воспитали, их особенное образование, перенесенное от
них и на меня, их убеждения, если только можно назвать убеждениями дикую
толпу диких предрассудков, выработанных стариной и сохраненных нашим
временем как лучшее доказательство той истины, что хорошее старинное может
напугать времена позднейшие своим чудовищным варварством, - все это одно
только, положительно уверяю вас, посадило в меня моего беса. Ну, вот он со
мной и расправляется за грехи отцов. Я вам скажу пример, как именно он со
мной расправляется. По выходе из семинарии я служил без малого два года. Чин
мне, как студенту, дали; столоначальником к концу года посадили. Вы служили
где-нибудь?
- Нет, - отвечал я.
- Следовательно, вы не знаете, что в руках столоначальника
сосредоточивается нечто такое, что может выжать слезу из глаз
просителя-мужика и отереть ее. Вот, каждый почти день это бывало, сидишь
ранним утром в квартире, а мужики уж и лезут с своими нуждами, оборванные,
истерзанные, грязные, с лицами озабоченными и изнеможенными до такой
степени, что все сердце, бывало, перевернется, глядя на какого-нибудь
горюна. "Батюшка! - начинают вопить. - К милости вашей пришли. Так и
так..." - и в ноги. Слушайте же: "Десять рублей, - говоришь ему, - стоит
это дело, старик", потому что такса уж известна; зная эту таксу, расчислил
кому сколько следует, чтобы без всяких задержек поскорее отпустить старика,
и объявляешь ему. Не дай вам бог видеть, что начинает делаться после этого
объявления: стоны, слезы, коленопреклоненья, целованья ног. "Кормилец!
Лошадь, говорит, другой день без корму стоит; хлебушко, кой с собою из
деревни привез, вчера утром покончил, а теперь ничем-ничего нет"... Вот
тут-то и начиналась обыкновенно расправа, какую учинял со мной бес,
посаженный в меня, как я сказал вам, за грехи отцов. Я вижу, что десяти
рублей старику взять неоткуда и что ежели сделать ему дело без них и кроме