"Марк Леви. Между небом и землей" - читать интересную книгу автора

сломал вам карьеру. То, что вы сделали, недопустимо для человека с вашим
опытом. Надо уметь мириться со смертью, когда она неизбежна. Мы не боги и не
несем ответственности за судьбу. Эта женщина умерла до вашего приезда, и
упрямство могло дорого вам обойтись.
- Но как вы объясняете то, что она начала дышать?
- Я никак не объясняю и не должен этого делать. Мы знаем не все. Она
мертва, доктор Стерн. Другое дело, что вас это не устраивает. Но она ушла.
Мне плевать, что ее легкие работают и что сердце бьется самостоятельно.
Главное - электроэнцефалограмма прямая. Церебральная смерть необратима. Мы
подождем, пока последует остальное, и отправим ее вниз, в морг. Точка.
- Но вы не можете поступить так, посмотрите на факты!
Раздражение Фернштейна проявилось в наклоне головы и повышении тона. Он
никому не позволит себя учить. Известна ли Стерну стоимость одного дня в
реанимации? Или Стерн полагает, что больница отведет одно койко-место ради
поддержания "овоща" в состоянии искусственной жизни? Он настоятельно
предлагает интерну повзрослеть. Он отказывается ставить близких перед
необходимостью проводить неделю за неделей у изголовья неподвижного,
лишенного разума существа, жизнь которого поддерживается исключительно
аппаратами. Он отказывается брать на себя ответственность за такого рода
решения только ради удовлетворения тщеславия одного врача.
Стерну было приказано отправиться под душ и исчезнуть с глаз. Интерн не
двинулся с места, он остался стоять перед профессором, снова и снова
повторяя свои доводы. Когда он делал заявление о смерти, сердечная и
дыхательная активность у его пациентки отсутствовала уже десять минут. Ее
сердце и легкие прекратили жизнедеятельность. Да, он проявил упорство,
потому что впервые за врачебную практику ощутил, что эта женщина не намерена
умирать. Филипп увидел в глубине ее открытых глаз, что она борется и
пытается выплыть. Тогда он стал бороться вместе с ней, пусть это и выходило
за привычные рамки, и десять минут спустя, вопреки всякой логике, в
противовес всему, чему его учили, сердце вновь стало биться, легкие -
вдыхать и выдыхать воздух.
"Вы правы, - продолжал Филипп - мы врачи, и мы не знаем всего. Эта
женщина - тоже врач". Он умолял Фернштейна дать ей шанс. Известны случаи,
когда люди возвращались к жизни после шести месяцев комы, хотя никто ничего
не понимал. Ни у кого никогда не получалось то, что получилось у нее, и
неважно, сколько будет стоить ее содержание в больнице. "Не позволяйте ей
уйти, она не хочет, и она нам это сказала".
Профессор выдержал паузу, прежде чем ответить:
- Доктор Стерн, Лорэн была одной из моих учениц, у нее был тяжелый
характер, но был и настоящий талант, я очень уважал ее и питал большие
надежды в отношении ее карьеры, как и в отношении вашей; разговор окончен.
Стерн вышел из кабинета, не закрыв дверь. В коридоре его ждал Фрэнк.
- Что ты тут делаешь?
- Да что у тебя с головой, Филипп, ты знаешь, с кем ты говорил в таком
тоне?
- Ну и что?
- Тип, с которым ты говорил, - профессор, он знал эту женщину, он
работал с ней пятнадцать месяцев, он спас больше жизней, чем ты, возможно,
сумеешь спасти за всю врачебную карьеру. Ты должен научиться контролировать
себя. Честное слово, иногда ты слетаешь с катушек.