"Юрий Абрамович Левин. Схватка (повесть) " - читать интересную книгу автора

3

А лес бодрствовал. Натужно кряхтели толстенные старые дубы, легко
покачивались от малейшего ветерка длинностволые березы да сосенки.
Емельян и Олеся лежали рядышком на лиственном настиле и прислушивались
к разноязыкому лесному говору.
- Немцы к нам не придут? - в полудреме спросила Олеся.
- Спи, доченька, спи. Никто к нам не придет. Олеся уснула, а Емельяна,
усталого и столько пережившего за этот день, и сон не брал. Он лежал на
спине с открытыми глазами и глядел в темноту, которая плотно укрыла и его, и
Олесю, и весь лес. Благо тепло и сухо было, хотя сентябрь уже августу на
пятки наступал.
А мысли чередой выстраиваются и лезут напролом в голову, опережая одна
другую. Многое припоминается: и давно забытое вдруг на ум приходит, и жуткие
дела сегодняшние тоже в мозгу накрепко зацепились... Вот дите рядом лежит да
посапывает. Чужое ведь, а тоже родное. Мать, наверно, уже возвратилась с
хутора, увидела пустой дом - убивается, места себе не находит: что с Олесей,
где кровиночка-доченька? А отец? Где он нынче? Может, как и Емельян, горе
мыкает...
Пришел на ум Емельяну Олесин рассказ про отца. Когда пробирались в этот
лес, часто останавливались, отдыхали: от ходьбы ныла у Емельяна нога. Так
вот на этих привалах Олеся все щебетала "про папочку", сказала, что зовут
его Семеном и что у него в петлицах два кубика, потому что он военный, а на
рукаве гимнастерки - красная звезда.
- Значит, младший политрук, - сказал Емельян.
- Правильно, - с гордостью произнесла Олеся, - мой папочка младший
политрук. Он еще и танкист...
Узнал Емельян и то, что Олесин отец - младший политрук Семен Марголин -
служил где-то под Мозырем и что там же в маленьком военном городке жили и
Олеся и ее мама, а в этой деревне они появились совсем недавно, просто
приехали на лето погостить к бабушке. И еще Олеся сказала, что она
"интернационал".
- Как это "интернационал"? - не понял Емельян.
- Очень просто. Учительница в школе спросила меня, какой я
национальности. Я ответила, что не знаю. Тогда учительница велела спросить у
родителей. Я спросила у папочки. Он сказал: "Ты, Олеся, - интернационал". Я
тоже удивилась: ведь нет такой национальности, правда? А папочка мне
разъяснил: "Ну, мама - белоруска, я - еврей, а ты, Олеся, интернациональный
ребенок". Емельян рассмеялся, впервые за весь день такой хохот вырвался из
его груди.
Теперь Олеся Емельяну вроде родной кровинки - он ей и отец, и мать, и
бабушка, он один в ответе за ее судьбу. Первый спасительный шаг Емельян уже
сделал - не дал врагу разрядить в Олесю автомат. Всего лишь первый, но не
последний...
Это точно. Кто мог сказать Емельяну, что ждет его впереди, какие
подножки еще уготовила ему война, - никто. И не только ему, но и Олесе.
Теперь и ей, малышке, предстоит заниматься совсем недетским делом - плутать
по дорогам войны...
Он, красноармеец Усольцев, уже порядком поплутал. И реки вплавь да на