"Гавриил Левинзон. На три сантиметра взрослее" - читать интересную книгу автора

- Представь, - говорит Владик, - я как раз об этом думал. О том, что
все растерял. Я уже больше не хожу на концерты. К пластинкам уже полгода не
притрагиваюсь. Ты же знаешь, какая у меня фонотека?
Потом Владик признается, что его одолели мелкие мысли: три дня только о
том и думал, что его не ценят на работе: последний раз премии не начислили.
- Вообще-то, - говорит Владик, - я стою выше этого. Всех этих дележек,
начисления премии. Некоторые волнуются, заглядывают в ведомость - а вдруг
кому-то больше начислили! "А я что, меньше работал?!" Ну, нет, я стою выше
этого.
Я вспоминаю, что мама поругалась с таксистом, хотя тоже стоит "выше
этого".
- Нет, ты не улыбайся. Послушай. Вообще-то, конечно, смешно.
Так вот, он стоит выше всех этих дележек. Но в последний раз вышло
ужасно несправедливо. Он выполнял основную работу - и ему ни гроша, а
другому человеку (между прочим, трудягой его не назовешь) сорок рублей
начислили.
Ну и порядки у Владика на работе! Бездельнику сорок рублей, а Владику
ничего! Меня тянет устроить расследование.
- Кто это сделал? - спрашиваю я.
Наверно, у меня такой вид, как будто я сейчас примусь наводить порядок.
Владик смеется.
- Вот я и говорю, Юра, где же справедливость? Справедливость ведь
какая-то должна быть? И я же самолюбив! Раз премией обошли - значит, меня не
ценят! Вот этого я стерпеть не могу. Я же себя знаю: из кожи буду лезть,
лишь бы обо мне говорили: "Это ценный кадр!"
В общем, Владик им сказал. Не постеснялся.
- А чего стесняться? Люди так устроены, что, если им не дать отпор, они
тебе на голову сядут, - цитирует теперь Владик Улановского, а мне начинает
казаться, что жизнь состоит из одних совпадений.
А после этого он не мог уснуть. Ему казалось, все его обижают, все
притесняют. Ну и ночка была! Он на всех злился: на друзей, на сослуживцев,
даже соседскую собаку как-то не по-хорошему вспоминал. Ему всем хотелось
давать отпор. И нам тоже. Почему это перегородка не посередине стоит, а
почти у самой его двери? И вот утром он пошел и поставил перегородку
посередине.
- Заметь, сначала переставил, а потом уже побрился и позавтракал, -
уточняет Владик.
А на работе подходит к нему заведующий отделом и говорит: "Понимаете,
Владик, с премией вышла ошибка, это виноват такой-то, а я не проверил; в
следующий раз начислим вам вдвойне". "Ну, вот, - подумал Владик, - а я
перегородку подвинул!" В перерыв он помчался домой, чтоб поставить ее на
прежнее место, но, оказалось, это уже сделал Улановский.
Мы были какие-то разгоряченные, мне хотелось пробежаться, вместо этого
я два раза подпрыгнул, - и я подумал: "Мелкие мысли! Вот отчего люди бывают
не на высоте или что-то теряют! Это открытие! Остерегайтесь мелких мыслей!
Почему бы этого не написать в трамваях, в троллейбусах, во всех публичных
местах?"
Я прощаюсь с Владиком. Я не могу удержаться, чтоб не пробежаться по
балкону, в нашу квартиру я вбегаю с таким видом, как будто я крылатый и
только что спустился на балкон; в одной комнате мама пришивает пуговицу к