"Ахто Леви. Мор (Роман о воровской жизни, резне и Воровском законе)" - читать интересную книгу автора

теперь его нет, что раньше были бароны, князья и помещики, а теперь их не
стало, что там, где раньше был царь, там теперь товарищ Сталин, а там, где
раньше правили помещики, там теперь председатели, только не такие, как в
городе, потому что председатели в городе - это одно, а в колхозе -
совершенно другое. И объяснили, что раньше правили плохие, тогда везде была
несправедливость и не было никакой свободы, а теперь везде свобода, все
могут жить и учиться, чтобы не стать такими, какими люди были раньше, чтобы,
одним словом, стать другими, новыми, потому что со старыми людьми
председателям невозможно наладить хорошую жизнь для всех, а чтобы все-таки
наладить, нужны новые люди.
Скиталец рассудил, что лично он не может быть старым, поскольку он не
так давно родился. Сам же процесс становления новым его раздражал: вся эта
возня с пионерскими галстуками - в Роще прямо-таки стыдно было на улице
показаться, с маршами в колоннах... Спрашивается, где же свобода, ведь
сказано было, что все могут жить свободно, как хотят, а Скит не хотел быть
пионером, он жаждал свободы. Лучше всего жить, как Николай, чей отец тоже
был вор, а матери у него не было.
Внешкольные увлечения ограничивались пока чердаками, погребами. Иногда
случалось заблудиться в чужие комнаты. Его товарищами были Николай, Хвастун
Мишка и Крот. Крот ему не нравился, был задирист и глуповат и другим пацанам
он тоже не нравился. Но его терпели, пока не было причины от него
отделаться. Сами того не осознавая, ребята старались жить по правилам
взрослых воров. Случалось, с ними лазал еще Матюха - долговязый решительный
парень, тоже на два-три года старше Скита. Матюха относился к Скиту
снисходительно: он уже бывал в деле со взрослыми. Скитальцу и Матюха не
нравился: что-то трусоватое угадывалось в характере этого костлявого
подростка.
Скит все больше и больше отдавался зову улицы, и Тоня напрасно тратила
энергию, чтобы убедить сына учиться. Он, в свою очередь, убеждал ее, что еще
немножко и он сможет устроиться даже на завод, одним словом, хочет стать
рабочим, а рабочему зачем образование? Клялся, что будет помогать ей, что,
может, наконец, если уж ей так хочется, заниматься в вечерней школе, многие
так делают. Поверила ли она ему - не поверила, наверное, хотелось верить.
Скиталец же вырвался, можно считать, на волю. Был он в школе тогда уже
в третьем классе, значит было это в 1931 году, когда Враль еще только
радовался первому глотку свежего воздуха: родился.
Однажды Скит поинтересовался у друга Николая, были ли воры при Петре
Первом?
- Воры были всегда, даже еще раньше. Ты знаешь про Адама? Самый первый
человек на земле тоже был вором, - объяснил Николай.
- А Жора-грузин недавно говорил, что Адам был грузином...
- Это неважно, - решил Колька, - нация тут при чем? Пусть грузин, но
все равно вор.
- Если Адам был самый первый человек, - сомневался Скит, - у кого же он
тогда стибрил?
- Да у Господа Бога и спер. Бог объявил Адаму и его бабе: ничего не
трогать в моем саду, а они какой-то плод стибрили и спалились (попались -
жарг. )*.
______________
* Здесь и далее - прим. автора