"Александр Левченко. Наедине с самим собой " - читать интересную книгу автора

что совсем забыл обо мне, и я, выбрав благоприятный момент, осторожно
оторвался от группы и торопливо подался к выходу.
Выбравшись из помещения на улицу, я свернул в какой-то переулок и во
весь дух бросился по нему к Прадо. На углу бульвара невольно оглянулся и,
не обнаружив позади себя Яромира, уже довольно спокойно двинулся влево, к
Капитолию, смешавшись с пестрым людским потоком. На душе остался неприятный
осадок от такого подлого по отношению к Яромиру и всей его фирме поступка,
и единственным утешением было осознание того, что другого выхода у меня
нет.
В нужном месте я свернул налево и очутился на узенькой улочке,
тянущейся между красивыми старинными зданиями. Согласно со схемой, цель
была уже совсем близко, однако пришлось ещё немного попетлять, пока в конце
концов довольно неожиданно перед глазами не выросло суровое неоклассическое
сооружение с вывеской "Leon". Сердце ускорено заколотилось в груди, и я не
сразу отважился переступить порог.
Пока ноги несли меня к окошечку, в душе успели зародиться какие-то
туманные опасения относительно возможных бюрократических препятствий. Но
все оказалось довольно просто. Достаточно было знать только номер и шифр
счета, и вскоре я уже выходил из банка, сдерживая радостную улыбку. В
кармана моих широких брюк лежала не очень толстая, но весомая пачка
хрустящих банкнот.
Выбравшись снова на Прадо, я решил немного замести следы и,
воспользовавшись словарем, спросил какого парня по-испански, где здесь
ближайший супермаркет, надеясь запомнить ответ и потом его перевести. Но
кубинец, услышав свой родной язык из моих уст, мигом перешел на такой же
ломанный английский. В конце концов мы объяснились, и минут через двадцать
я уже щеголял перед зеркалом в светло-сером костюме европейского покроя и
легких замшевых мокасинах. Заодно приобрел зонтик, кошелек, большие черные
очки и спортивную сумку, в которую спрятал одежду "от Яромира".
На улице я остановил такси и, решив ещё раз застраховаться от
возможных преследований, небрежно бросил:
- Аэропуэрто.
- Куаль? - неожиданно поинтересовался водитель, и я непонимающе
вытаращился на него. Таксист усмехнулся и подсказал: - Хосе Марти,
интернасьйональ?
- Си, си, - облегченно вздохнул я, проклиная себя за неразумные
детские затеи.
Аэробус на Киев отлетал в четверть седьмого вечера. Приобретя билет в
автоматической кассе, я забрался в самый глухой уголок зала ожидания и
вплоть до самой регистрации просидел там. И лишь поднявшись по трапу,
остановился и бросил единственный прощальный взгляд туда, где готовилась к
вечерним развлечениям прекрасная столица Кубы. Увижу ли я тебя ещё раз,
Гавана?..

Проснувшись, я бросил взгляд на большие настенные часы и хмыкнул: было
уже больше трех пополудни. "Кубинское" тело ещё спало под стеной, и я не
стал его будить - все-таки в дороге утомляешься больше, хотя и ожидание -
тоже не мед. Интересная проблема возникла под утро, когда измученное да ещё
и вымокшее под дождем новое тело, выдержав все конспиративные требования,
переступило наконец порог дома: как встречать себя самого? Обнять,