"Виктор Левашов. Дойти до рассвета" - читать интересную книгу автора

шкура. Можно ещё шакалюгой назвать - суть не изменится. Отслужив почти
полтора года, он умудрился ни разу не попасть на "боевые". И это в нашем-то
батальоне!.. Все наши отцы-командиры, правда, смотрели на это сквозь пальцы.
И даже прапорщик Лямин, люто ненавидевший всякого рода "шлангов", обычно
отделывался бурчанием - дескать, не трожь дерьмо...
Болтали, однако, что Кушкалиев "стучит" на всех подряд, поэтому и
пользуется особым расположением "особистов". За пределы расположения каптёр
выбирался только за продуктами, когда ожидалось приближение начальства, и
плов, говорят, он умел готовить отменный. А ещё у Кушкалиева всегда можно
раздобыть самогона или "дури", лишь бы имелись в наличии "чеки" или
"зелень" - "афошки" каптёр категорически не признавал. Любимой темой каптёра
была карьера неведомого нам его брата. "Брат Хаким юристом стал, скоро
ба-алшым пракурором будет, понял, э-э?" Дальнейшие рассуждения Кушкалиева
сводились к радужным перспективам, которые обязательно начнутся после
"дембеля" с помощью брата Хакима. И вот такой личности Саня доверил на
хранение кольцо. М-да... Кажется, полоска тёмная шибко широкой выходит...
Дёмушкин вздохнул, выбросил окурок и решительно зашагал к каптёрке.
- Привет...
- О, Дёма! - Кушкалиев захлопнул толстую тетрадь, в которую что-то
записывал. - Салям, дарагой, прахади!
- Я по делу... - Дёмушкин подвинул к себе табурет. - Саня тебе...
- Ай, зачэм так гаваришь, дарагой? Зачем дела? Сначала хлеб кушать, чай
пить будем, дела потом делать будем...
- Некогда... - пробурчал Дёмушкин. - Я за кольцом, тебе его Рябцев
перед "боевыми" отдал...
- Да-да... - Кушкалиев согнал улыбку, принял скорбный вид. - Нету Сани,
погиб...
- Погиб... Перед смертью попросил меня кольцо в Союз переправить...
Давай, где оно?
- Кольцо? Сейчас... - Кушкалиев полез в стол и, порывшись, вытащил
что-то, завёрнутое в чистую тряпку. - Вот оно, Дёма, держи... Жалко Саню -
хороший человек был... Родителям горе какое, ай-ай...
- Погоди ты!.. - Дёмушкин выложил кольцо на стол, посмотрел на
Кушкалиева хмурым взглядом. - Это не то кольцо. Где Сашкино?
- Как не то? - удивился Кушкалиев и проворно вылез из-за стола. - Это,
это он оставлял...
- Дуру не гони... - поморщился Дёмушкин. - Это серебро, Саня тебе
золотое оставлял, с рубином...
- Ты путаешь, дарагой... - покачал головой Кушкалиев. - Это кольцо,
другого не было...
- Не тарахти... - Дёмушкин поднялся. - Гони Санино кольцо, быстро!..
- Ай, зачэм так гаваришь, дарагой? - укоризненно покачал головой
Кушкалиев и неожиданно зловеще улыбнулся. - Тебе бы ходить, Дёма,
по-хорошему...
Дёмушкин молча смотрел в глаза каптёра, а в памяти всё стоял
заходящийся в кашле Саня и расширяющееся ярко-алое пятно на повязке...
Ничего не поделаешь - так, наверное, будет всегда: кто-то ходит на
"боевые", парится в засадах, кормит вшей в окопах и гробится в горящих
колоннах; а кто-то другой, типа мрази Кушкалиева, будет спокойно греть
задницу в штабах и на кухнях, в складах и каптёрках. Потом эти Кушкалиевы