"Виктор Левашов. Марфа-посадница или Плач по Великому Новгороду (Историческая драма) " - читать интересную книгу автора

последил,
как легким касанием била тот проверяет звук. Подле Гробовщика он даже
дланью
провел по чудной резьбе проносимого мимо гроба, за что иной был бы
бит, но
столь уважительно было это касание, что мастер смолчал. Нет, не
голодом был
томим этот юный Отрок, но иной жаждой. И, похоже, даже Палач это
понял,
когда Отрок оказался рядом.
Палач был сухощав, легче своего топора, желчен. И строг. Ох, строг! И
когда сын, не рассчитав силы удара, увязил инструмент в сыром
теле осины, он
даже плюнул в досаде и оглянулся на Отрока, как бы ища сочувствия.

ПАЛАЧ. Эк, полорукий! (И - сыну.) А коли бы ты час сей на этом месте
лежал - ты! ты! - люба б была тебе така работа? Ответствуй!

СЫН. Не люба.

ПАЛАЧ. Отчего ж не люба? Выюшкой-то помотать, как кур недорезанный у
жонки-дуры - отчего ж не любо? А? Ответствуй!

СЫН. Нерадив, батюшка.

ПАЛАЧ. То-то! Нерадив! Радей!

И вновь в руках у сына-подмастерья сверкнул топор. Но от великого
радения удар был настолько силен, что мало того, что осиновое поленце
отлетело, как пущенное из пращи, но и топор увяз в плахе так, что не
поддался подмастерью ни с разу, ни с другого. Палач аж зашелся от
желчного
хохотка.

ПАЛАЧ (призывая Отрока в свидетели). Радив!.. Уморит!.. (Сыну,
прерывая
его потуги.) Не трог!.. (И вновь - с хохотком.) Там - князь великий...
там -
бояре великие... там - люд честной... Муж достойный ждет-пождет, главу
склонил. А мой... (Оттолкнул сына, запрыгал у плахи, показывая, как
сын
будет безуспешно пытаться извлечь инструмент на виду у всего народа,
шутовски приговаривая.) Час сей, отче, годи Ггоспода ради, пока я тут
тружусь... медка пока стребуй, а я - кхе, кхе!.. (Поняв, что не в
силах
извлечь топор, построжал.) Смеху подобно! А коли над мастером нашего
дела
даже раб Божий, обреченный тебе, смеется - не мастер ты, скоморох!
Всяко
дело, сын мой, должно так исполнять, как желал бы, чтобы для