"Виктор Левашов. Провокация ("Кодекс чести") " - читать интересную книгу автора

требовал лишь умения делить на четыре. При этом малый был
скрытный и зажимистый. Томас не помнил случая, чтобы его
удалось выставить хотя бы на бутылку пива. Чем занимается
Краб в свободное от работы у "Березок" время, никто не знал,
да и не интересовался. И лишь случайно Томас узнал, что Краб
учится на вечернем отделении техникума советской торговли,
переползая с курса на курс с натугой маломощного грузовика,
одолевающего очередной подъем лишь со второй или третьей
попытки.
И вот теперь этот Краб - президент компании "Foodline-
Balt". Сначала организовал целую сеть передвижных
закусочных, а теперь ведет оптовую торговлю продуктами со
всей Европой.
Краб. Господи милосердный, да что же это творится в
Твоих имениях?
Но делать было нечего. Томас пошел к Крабу. Тот был
кое-чем обязан Томасу. Когда Томаса первый раз замели по
147-й, на следствии он отмазал напарника. Продиктовано это
было чисто практическими соображениями: одно дело, когда
преступление совершается в одиночку, а совсем другое - когда
по предварительному сговору в составе преступной группы. Но
все же Томас считал, что поступил благородно и потому вправе
рассчитывать на ответную благодарность.

Его расчет оправдался. Краб принял Томаса запросто, не
чинясь, в своем офисе с видом на одну из главных
достопримечательностей Таллина - древнюю башню
Кик-ин-де-Кек, только через секретаршу попросил подождать,
пока он закончит переговоры с датчанами. Секретарша провела
Томаса в просторную гостиную с глубокими кожаными креслами,
необъятными диванами и старинным камином,
переоборудованным под бар. В простенках между высокими
сводчатыми окнами висели современные картины, разные
квадраты и зигзаги. Томас понял, что это комната ожидания для
ВИП. Секретарша подтвердила: "Да, господин Анвельт считает
нетактичным заставлять посетителей ждать в приемной".
Господин Анвельт. Тушите свет.
Секретарша говорила по-эстонски - с хорошей дикцией,
даже с какой-то внутренней элегантностью, которую Томас,
обладавший способностью к языкам, сразу отметил и оценил.
Она была белобрысая, худая, как жердь, в очках. Строгий
костюм, в меру косметики. И это произвело на Томаса гораздо
большее впечатление, чем весь антураж дорогого офиса. Ай да
Краб. Если у него хватило ума подбирать секретарш не по
длине ног и по величине бюста, а по деловым качествам, то не
удивительно, пожалуй, что он так поднялся.
Краб. Надо же. Господин Анвельт.
Последние остатки сомнений исчезли. Томас понял, что
пришел туда, куда надо.