"Виктор Левашов. Кодекс бесчестия ("Кодекс чести") " - читать интересную книгу автора

- Докладывай, а не треплись!
- Докладываю. Пересадил на водительское сиденье одного из кадров.
Пристегнул ремнем безопасности. Вытащил из салона свой сидор. Толкает "Ниву"
в задницу. Сейчас будет бултых. Слышал?
- Продолжай.
- Отряхнул руки. Поднял сидор. Пошел к станции. Все, скрылся за
поворотом.
- Жми за Мухой. Потом возвращайся сюда.
- Понял тебя.
Мы с Боцманом немного выждали и выбрались на дорогу. Здесь нас подобрал
Артист. Уже заметно стемнело. В свете фар на обочине мелькнул светлый плащ
клиента. Он не оглянулся, даже не попытался голосовать. Как шел по дороге,
так и шел. Только форменного лагерного кепарика на нем уже не было - то ли
выбросил, то ли спрятал в сидор.
Через полтора часа он подошел к станции и купил билет на поезд
"Мурманск - Москва". До поезда было около трех часов. Он прошел в конец
тускло освещенной платформы и уселся на скамейку с видом человека, который
отшагал двадцать километров и теперь рад возможности вытянуть ноги. Мы
наблюдали за ним издалека, из машины.
- Ну? И что вы обо всем этом думаете? - поинтересовался я.
Муха промолчал, а Боцман ответил:
- Наш наниматель ошибся. Нужно охранять не его, а других от него.
- А ты что скажешь? - обернулся я к Артисту.
Он немного подумал и произнес:
- Уличного музыканта одаряет золотыми червонцами осень. Он богат уже,
скоро зима.

Артиста мы высадили в Оленегорске, чтобы он сел на пассажирский поезд
"Мурманск - Москва", на который позже, на полустанке, сядет клиент. Не для
того, чтобы подстраховать его. Из всех людей, которых я знал, он меньше
всего нуждался в подстраховке. Просто для того, чтобы быть уверенными, что
он благополучно прибыл в Москву. За это нам, собственно, и заплатили. Сами
же потащились в Мурманск, отдали мужику "Жигули" и на самолете вернулись в
Москву.
Мурманский поезд прибыл на Ленинградский вокзал рано утром. Клиент
приехал, никуда не делся. Он прошел в зал ожидания и отправил телеграмму.
Артист употребил все свое обаяние, чтобы уболтать девочку в окошке телеграфа
и узнать текст. Она млела, глупо хихикала, но молчала, как партизанка. Он
узнал лишь то, что мы и так знали: фамилию отправителя. Фамилия была:
Калмыков.
- Думаю, он сообщил о том, что вернулся, - поделился с нами Артист
нулевым итогом получасового вдохновенного трепа.
Муха прокомментировал:
- Мне почему-то кажется, что кому-то в Москве станет очень неуютно
жить.

Калмыков.

Эту фамилию мы не раз слышали от Дока, а впервые увидели его в зале
заседаний Таганского межмуниципального суда.