"Виктор Левашов. Кодекс бесчестия ("Кодекс чести") " - читать интересную книгу автора

Сорокину. - Да за кого его, черт возьми, держат? Сейчас все помешались на
рейтингах. А дело-то проще пареной репы. За сколько можно заказать человека,
такая ему и цена.
- Он назвал кого-нибудь, кто мог его заказать? - спросил судья.
- Нет. Он сказал, что совершенно точно знает, кто его заказал. Но нам
не скажет. Его должны найти мы. И засадить на всю катушку. Эту блядь. Так он
выразился. После этого спросил моего следака, какой у него чин. Тот ответил:
юрист второго ранга - старший лейтенант. Мамаев сказал: будешь майором. Мне
он ничего не пообещал, но при прощании руку пожал очень многозначительно, -
закончил свой рассказ прокурор. - Скажи-ка мне, Алексей Николаевич, мы ведь
можем не тащить его в суд? Он очень этого не хочет.
- Можем, конечно. Если ты не потребуешь вызвать его в качестве
свидетеля.
- Не потребую. Того, что он сказал для протокола, хватит. Он хотел,
чтобы его фамилия вообще не упоминалась в процессе. Этого я ему обещать не
мог.
- Ну почему? - возразил Сорокин. - Если в обвинении не будет
приготовления к преступлению, можно и не упоминать. Останется только
хранение оружия. Но ты же на это не пойдешь?
- Не пойду, - со вздохом подтвердил прокурор. - На меня жмут. Тут же не
просто заказное убийство - предотвращенное. Бдим! А по мне, я бы ограничился
двести двадцать второй. Не нравится мне это дело.
- Почему?
- Увидишь этого Калмыкова - поймешь.

III

Начало процесса было назначено на десять утра. В половине десятого
судья Сорокин стоял у окна своего кабинета на третьем этаже безликого,
уныло-казарменного вида особняка, в котором размещался суд. По Новой
Рязанке, кусок которой был виден в просвете между современными многоэтажными
корпусами, нескончаемым потоком струились машины, размазывая "дворниками" по
стеклам летящую из-под колес грязь, по тротуарам спешили прохожие,
прикрываясь воротниками, шляпами и зонтами от ноябрьской небесной хляби.
Время от времени то машины, то люди высеивались из потока, как бы
втягивались в тихий Марксистский переулок и сворачивали к зданию суда. Суд
представлялся Сорокину чем-то вроде сепаратора, отделяющего грязь от потока
жизни и отправляющего ее на очистку в тюрьмы и лагеря. Мало что там
очищалось. Грязь возвращалась в круговорот жизни и начинала свое движение по
новому кругу.
Почти полтора миллиона заключенных в стране с населением в сто сорок
пять миллионов человек. Каждый из ста - отбывающий наказание преступник.

Российским судьям безработица не грозила.

На площадку перед зданием суда вырулила красная спортивная машина.
Вырулила уверенно, но без ненужной лихости. Судья Сорокин разбирался в
иномарках. У него самого был старенький "Фольксваген Пассат", на котором он
летом ездил на дачу. Но эту иномарку он не знал. Что-то итальянское. И очень
не из дешевых.