"Виктор Левашов. Двойной капкан ("Кодекс чести") " - читать интересную книгу автора

Нельзя сказать, что я не ждал чего-нибудь в этом роде. Но не думал, что
это случится так быстро. Трех месяцев не прошло, как после нудятины с
регистрацией ИЧП и всех прочих бумажных дел я на полную катушку запустил
столярку. С работой, правда, повезло сразу. Километрах в двадцати от нас, в
месте впадения Чесны в Осетр, несколько новых русских отгрохали себе
трехэтажные особняки, и один из них, банкир, дал мне заказ на всю столярку.
А там только окон было под сотню. Банкиру понравилось. И то, что за
транспорт цена не накручивалась, - я сам возил готовые блоки на крытом
двухосном прицепе, который мой работяга "ниссан-террано" таскал по любой
распутице, как пушинку. И то, что работа была не стандартная, а по эскизам
заказчика. А мне это ничего не стоило, любой станок переналаживался за
полчаса. Банкир похвастался перед соседями, и ко мне сразу выстроилась
очередь, так что пришлось нанимать подручных.
Это оказалось самым трудным делом. Сначала у меня работал дед Егор,
старый плотник, единственный непьющий в деревне. Но вдвоем много не
наработаешь, а упускать такие выгодные заказы было жалко - во мне уже,
видно, проснулась мелкая акула капитализма.
Затопино - деревушка лесная, здесь исстари столярничали и плотничали,
и руки у мужиков росли откуда надо. Только вот пили по-черному. А подпускать
человека с бодуна к той же циркулярке - Боже сохрани! Пришлось идти путем,
который я проторил еще два года назад, когда нужно было передать кому-то
деревенское стадо, пасти которое я подписался после увольнения из армии.
Тогда я отвез прежнего пастуха Никиту в Зарайск к наркологу, тот вкатил ему
дозу какой-то современной химии - и на ближайшие пять лет проблема с
пастухом была решена.
Первой моей жертвой стал мой одноклассник Мишка Чванов. Он уже совсем
доходил, с работы поперли, жена и два пятилетних пацана, ровесники моей
Настены, кормились с огорода да от коровы. Но мое предложение зашиться Мишка
отверг с присущей ему гордостью. Я хотел уж было уйти, но посмотрел на его
жену и ребятишек, на голую избу, из которой Мишка отдал за бутылку все,
начиная с телевизора и кончая льняной самотканой, еще прабабкиной,
скатертью. Посмотрел я на все это, набил Мишке морду, кинул в салон
"террано" и отвез знакомым путем в Зарайск. После капельницы и лошадиной
дозы снотворного Мишка дрых двое суток. На третьи получил тот самый укол в
задницу и официальное разъяснение, что препарат раскодированию не поддается,
и даже если пациент, то есть он, съест ящик лимонов (так когда-то от
антабуса избавлялись), любая капля спиртного, пусть это хоть корвалол,
отправит его в мир иной или превратит в паралитика.
Первую неделю Мишка на меня дулся, бухтел, что я нарушил Декларацию
прав человека и меня нужно судить международным судом в Гааге, потом
втянулся в работу, с каждым днем становился все веселей, только на стене в
столярке отмечал палочками прожитые дни и недели. Как узник замка Иф. Но
стена была большая, на пять лет хватит.
Вторым тоже был мой бывший одноклассник, Костик Васин, серебряный
медалист и трудяга, его привела жена. Потом пришли двое мужиков постарше,
сами, мои соседи Артем и Борисыч.
Штат столярки был полностью укомплектован, но тут возникло новое дело.
Покупать обрезную доску на лесоскладе было накладно, да и глупо, когда
живешь в лесу. Поэтому я откупил в местном леспромхозе делянку, пропустил