"Виктор Левашов. Убить демократа ("Кодекс чести") " - читать интересную книгу автора

но ни следа
дряхлости не проступало на его хмуром властном лице. На молчаливый
вопрос Егорова он лишь коротко покачал головой.
- Вас вызовут, - бросил Егоров в микрофон и выключил селектор.
Немного выждал и спросил: - Что скажете. Профессор?
Человек, которого Егоров назвал Профессором, не ответил. Он молчал,
углубившись в какие-то свои мысли и не обращая ни малейшего внимания на
взгляды, которые незаметно бросал на него подполковник Егоров.
Он впервые увидел Профессора всего две недели назад, когда был срочно
вызван в Москву и включен в операцию чрезвычайной, как ему было сказано,
важности. Этот человек очень его интересовал, но Егоров старался не выдать
своего интереса.
- Что скажете. Профессор? - повторил он и вновь не получил никакого
ответа.
Профессор несомненно услышал вопрос, но мысли его были сейчас заняты
другим.
Подполковник Егоров догадывался чем. В этот подмосковный госпиталь
Профессор приехал из Кремля, после разговора с одним из высших руководителей
России. Разговор, как мог судить Егоров, был очень тяжелым, и атмосфера
этого разговора, атмосфера того неведомого высокого кабинета словно бы
воцарилась и здесь, среди этой современной легкомысленной мебели, высоких
зеркальных окон и желтеющих берез на аллеях окружавшего санаторий парка.
Это был не первый разговор Профессора с высоким начальством. После
первого подполковник Егоров позволил себе поинтересоваться, о чем шла речь.
На что Профессор вполне серьезно ответил:
- Даже если бы я счел нужным вам рассказать, вы все равно ничего не
поняли бы. Там никогда не говорят прямо. И никогда не говорят того, что
думают. Там говорят только то, что необходимо для уяснения поставленной
цели. Это особый язык. Его можно изучить только на практике. Когда вы
достигнете моего положения, то окончательно поймете, что я имел в виду.
Подполковника Егорова не очень волновали разногласия Профессора с его
руководством. Он знал свою задачу, не видел препятствий к ее выполнению и
ждал лишь прямого приказа начать операцию. Этот приказ должен был отдать
Профессор, но тот почему-то медлил, и это вызывало у Егорова
легкое недоумение и даже раздражение, которые он, разумеется, не
демонстрировал. Вместе с тем он был особенно осторожен в словах и в
проявлениях чувств, так как понимал, что эта операция, в которую он оказался
включенным, в общем, случайно, может стать переломной во всей его карьере,
что она может вывести его в такие сферы, куда никакой усердной службой
не пробьешься. И этот мосластый старик с орлиным профилем и властным лицом
был тем человеком, который мог решить всю его судьбу.
Его никто не представил Егорову, ни он сам, ни другие не назвали его
имени, из осторожных расспросов знакомых контрразведчиков Егоров выяснил
только то, что не стоит вести об этом человеке никаких расспросов - ни
явных, ни скрытых, даже сверхосторожных. Из этого Егоров заключил, что
Профессор является одной из ведущих фигур в высшем руководстве спецслужб
России и стоит сделать все, чтобы этому суровому старику понравиться. Но он
также понимал, что понравиться ему можно не улыбками и обхождением, а только
делом. Поэтому Егоров с таким нетерпением и ждал начала операции. Началом
операции могло послужить утверждение кандидатуры Пастухова, которого Егорову