"Виктор Левашов. Убить демократа ("Кодекс чести") " - читать интересную книгу автора

ощупывала мою ступню.
- Да ничего страшного, - успокоил я ее. - Просто легкое растяжение.
В душевой я внимательно разглядел своего счастливого соперника. Так и
есть. Тело белое, а лицо и шея с глубоким загаром. Не свежим, но въевшимся
намертво. Ни следа от плавок. Ну, понятно, не на пляжах же они валяются, а
работают в гидрокостюмах.
- А ты, парень, ничего, - одобрительно заметил он, когда мы одевались
в предбаннике. - Этот выстрел с сальто был просто люкс. Ничего, ничего.
Честно сказать, я ожидал худшего.
- Где уж нам тягаться с "тюленями"!
Он быстро взглянул на меня:
- О чем это ты?
- Да так, к слову пришлось. Не люблю проигрывать. А вы любите?
Он похлопал меня по плечу:
- Страви давление. Согласен, шутка была не из лучших. Но мне нужно
было посмотреть, как ты ведешь себя в нештатной ситуации.
Он так и сказал: "нужно было". Не "хотел", а именно "нужно".
- Посмотрел?
- Посмотрел.
Он протянул мне листок размером с визитную карточку. На нем был
телефонный номер.
- Позвони мне по этому номеру. В любое удобное время. Есть разговор.
- Так говори.
- Не сейчас. Извини, дела.
Я пожал плечами и сунул листок в карман. Дела так дела. Интересные они
у него, судя по всему. Хотелось бы еще знать,
какие именно.
И уже тогда у меня появилось странное ощущение, что я это узнаю.
Чуть раньше. Или чуть позже.
На выходе нас перехватил запыхавшийся вестовой:
- Пастухова просит к себе генерал-лейтенант Нестеров! Он сейчас
проводит начальство и будет в своем кабинете.
- Пока, рейнджер! - кивнул мне подполковник Егоров и направился к
черным "Волгам", в которые уже грузились высокие московские гости.

Ольгу и Настену я оставил возле дощатого пятачка в гарнизонном
скверике, где наяривал специально приглашенный эстрадный оркестрик и народ
разминался кто как умел, а сам направился в кабинет начальника училища, не
забывая прихрамывать.
За время учебы в этом кабинете я был всего два раза, и каждый раз не по
самым приятным житейским поводам, поэтому и сейчас не ожидал ничего
хорошего. Хотя очевидных причин вроде бы не было. Но такое уж свойство у
памяти.
В кабинете сидели Нестеров и Митюков с видом людей, покончивших с
докучливым, но необходимым делом.
Митюков сразу начал возить меня мордой по столу:
- Опозорил ты нас, Пастухов! В такой день! Не сумел защитить честь
училища! А мы так на тебя рассчитывали!
- При чем здесь честь училища? - удивился я. - Егоров тоже наш
выпускник.