"Анатолий Петрович Левандовский. Дантон ("Жизнь замечательных людей") " - читать интересную книгу автора

В жаркие летние дни, на праздник или под воскресенье, вся компания
отправлялась за город - на зеленые луга и водоемы, искупаться и порезвиться
на воле. Излюбленных мест было два. Чаще всего предпочитали Фонтенуа, где у
старика Шарпантье, на самой опушке Венсенского леса, притаилась уютная
ферма. Окрест почти не было соседей: можно было пробродить целый день и не
встретить ни единой души! Неплохо проводили время и в Бур-ля-Рен, в поместье
подобревшего папаши Дюплесси. Здесь, правда, больше отдавало цивилизацией,
но зато каким поили вином!
Чтобы совсем уйти от обычного, будничного, раз и навсегда порешили: на
время странствий менять имена. Имена выбирали нарочито торжественные или
просто смешные. Так, Дантон прозывался Марием, Фрерон - Зайцем, Камилл -
Були-Була, а мадам Дюплесси, часто председательствовавшая на
литературно-музыкальных вечеринках, получила гордое имя Мельпомены.
Загородные прогулки бывали пленительными. Непринужденность и простота,
царившие в кругу друзей, веселые игры, интересные разговоры - воспоминаний
об этом хватало на всю неделю, вплоть до следующего сбора.
Жорж Дантон умел жить и наслаждаться жизнью. Он не отказывал себе в
радостях бытия и веселых дружеских встречах даже тогда, когда в его
служебной или общественной деятельности все складывалось далеко не так, как
он бы желал.

Дела служебные

Вообще-то говоря, дела были дрянь. После крупных успехов на судейском и
политическом поприще, после блеска и славы в масштабе не только квартала, но
и всей столицы Дантон явно садился на мель.
Официально он продолжал быть защитником при Королевских советах. Однако
новые тяжбы появлялись в исчезающе малых количествах, и в этом не было
ничего удивительного: сами Советы дышали на ладан и не сегодня-завтра должны
были разделить судьбу других архаических учреждений Старого порядка. В эти
дни Дантон ведет несколько дел бывших привилегированных, таких, как принц
Монбарей или кавалер Мансо. Он получает изрядные гонорары, но при его
масштабах жизни и долгах это капля в море.
Не лучше обстояло и с политической карьерой. После январского удара,
казалось, все объединились против него. Тщетно Дантон играет пай-мальчика,
тщетно старается приспособиться к новому соотношению сил. Лафайет и Байи
хорошо знают, с кем имеют дело.
Роль Дантона в Генеральном совете Коммуны была ничтожной. Его не
загружали ответственными поручениями, не включали в полномочные комиссии.
Заправилы Ратуши ждут удобного момента, когда вообще можно будет вышвырнуть
его вон.
Видя все это, Жорж меняет тактику. К новым выборам он должен быть во
всеоружии, он заставит вспомнить о себе всю секцию Французского театра, если
не весь Париж! И, подобно раненому льву, трибун внезапно оборачивается к
своим преследователям. Его разъяренное, изрытое оспой лицо ужасно. Его голос
подобен грому. Что ж, господа, вы не пожелали мира, - пусть снова будет
война!..
С конца мая экс-председатель кордельеров все чаще поднимается на свою
старую трибуну. Выступает он и в Якобинском клубе. Он доказывает, что
народ - властелин. Долго ли властелин будет ползать у ног всех этих байи и