"Анатолий Петрович Левандовский. Дантон ("Жизнь замечательных людей") " - читать интересную книгу автора

новых законов.
Но дальновидные люди понимали: час, когда тайное станет явным, не за
горами.

В кругу друзей

Из своих окон Габриэль могла оглядеть всю улицу Кордельеров. Она любила
рано утром или в сумерки сидеть у окна и смотреть вниз. Высокие дома на
противоположной стороне загораживали небо. По улице сновало много народу. Но
Габриэль всегда видела лишь одного. Утром она провожала его и долго следила
за тем, как серый квадрат знакомой спины все уменьшался, пока не исчезал в
толпе; вечером старалась издали узнать милое рябое лицо. Он хорошо знал это.
18 апреля Габриэль родила крепкого мальчишку, которого с обоюдного
согласия окрестили Антуаном.
Появление младенца было встречено с энтузиазмом во всем квартале.
Визитам и восторгам не было конца, а по улицам ходила толпа и распевала тут
же сочиненные куплеты:

Трепещите, министры, трепещите, тираны, ибо родился новый Дантон!
Он пойдет по стопам своего отца - Ведь на лбу у него печать
общественного спасения!
Первые слова, которые он произнесет, будут: "Жить свободным или
умереть!"

Его мать поспешила украсить малютку национальной кокардой;
Не сомневайтесь: наш дофин[5] будет воспитан лучше, чем сын короля!


Так и прозвали маленького Антуана: "Дофин кордельеров".
Да, здесь, на территории прежнего дистрикта, Жорж Дантон в сердцах
людей продолжал оставаться "дорогим и бессменным председателем". Здесь, как
и раньше, его любили и уважали; здесь он всегда был в кругу друзей.
- Этот превосходнейший господин Дантон! - улыбаясь, говорили прохожие,
указывая на него тем, кто приехал из других мест и еще не знал его.
"Этот превосходнейший господин Дантон!" - так он и числился у
кордельеров.

Дантоны жили тихо и мирно. Пожалуй, не было другой столь мирной семьи
на улице Кордельеров. Здесь рано вставали, и весь день был наполнен делами.
По вечерам, после работы, Жорж занимал большое кресло у камина в своей
уютной библиотеке. Перелистывая страницы книги, он слушал, как потрескивали
дрова, и наслаждался покоем. Габриэль находилась тут же: что-либо чинила или
вязала. Она в совершенстве владела искусством молчания, никогда не задавала
ненужных вопросов, никогда первой не нарушала прелести тишины.
По субботам и воскресеньям приходили гости. Дантоны очень любили
общество. Их приемы славились радушием, причем здесь всегда бывал накормлен,
напоен и обласкан даже малознакомый посетитель. Нечего и говорить о том, как
принимали друзей!

Их собиралось обычно не так уж много. Все были молодые, веселые, все