"Анатолий Петрович Левандовский. Дантон ("Жизнь замечательных людей") " - читать интересную книгу автораднем, и советники с величайшим изумлением убеждались, что не так страшен
черт, как его малюют: злой дьявол кордельеров на глазах превращался в доброго! Это был весьма обходительный и любезный собеседник, равно приветливый со всеми и почти не проявлявший своего "я". Скромный труженик, он обычно не выступал на совещаниях и не выражал мнения ни по одному из разбираемых вопросов. Он просто "выполнял свои функции". Как-то не верилось, что именно этот человек был совсем недавно пламенным оратором Пале-Рояля, что он призывал народ к походу на Версаль, что он угрожал Ратуше восстанием предместий. Нет, это, конечно, был не тот Дантон. Постепенно советники Коммуны стали забывать прошлое и сближаться с недавним врагом, тем более что он как будто вовсе и не был врагом... Только господа Байи и Лафайет ничего не забыли и не простили. Они ни минуты не верили в перевоплощение Дантона. Были ли они правы? В значительной мере - да. Ибо если борец уступал место буржуа, а вожак революционного дистрикта превращался в добропорядочного чиновника, то только лишь потому, что к этому его временно вынуждали обстоятельства. Когда-то в июне - июле первого года революции он думал о гораздо большем. Он мечтал о своей линии в революции. Но провести ее не удалось. Господа Лафайет, Мирабо, Барнав и другие его позиции, и, быть может, надолго. Дантон честно боролся с Ратушей, но проиграл. Это надо прямо признать. И надо сделать выводы. Что ж, господа, сила сейчас в ваших руках. Но время работает на нас. Нужны лишь терпение и выдержка. В конце концов внешне он добрый буржуа, счастливый муж, крупный адвокат, известный всему Парижу, он популярен и имеет деньги. Мало этого: ему удалось закрепить свое положение в Ратуше - подлинном стане врагов. Чего же еще? Нет, Жорж! Не лезь на стену, но и не вешай нос на квинту. Этот мир не так-то уж плох, и в нем у тебя много, очень много дела!.. Оплакивали ли кордельеры потерю своего вожака? Они пережили его очень ненадолго. Действуя исподволь и в контакте с буржуазной Ассамблеей, Коммуна в июне 1790 года, наконец, добилась своего. В связи с новой административной реформой дистрикты были уничтожены. Их заменили сорок восемь секций - округов более крупного размера. Бывший дистрикт Кордельеров оказался поглощенным секцией Французского театра. Но старый Кордельерский монастырь по-прежнему остался местом бурных сборищ. Здесь возник знаменитый Клуб кордельеров, подхвативший знамя демократии из рук повергнутого дистрикта. И члены клуба терпеливо ожидали того дня, когда их бывший председатель вновь даст волю своему необъятному голосу... |
|
|