"Анатолий Петрович Левандовский. Дантон ("Жизнь замечательных людей") " - читать интересную книгу автора Кто нес вину за создавшееся положение? В чем его причина? В
нерасторопности новых властей или в нерадивости прежних чиновников? Или, быть может, зерно и продукты придерживали сеньоры, желавшие уморить революцию голодом? Богатые буржуа и аристократы ни в чем не испытывали недостатка. Во дворцах вино по-прежнему лилось рекою, пиры, казалось, становились еще великолепнее. И, поглядывая сквозь хрусталь бокалов на взбудораженную голодом улицу, благородные господа говорили с издевкой: - Прежде был один король, и хлеба всем доставало; теперь оборванцы заполучили тысячу двести королей - пусть просят хлеба у них! Простые люди Парижа действительно связывали все свои беды с отсутствием короля. Почему он сидит в Версале? Да еще и держит с собой, вдали от столицы, всю Ассамблею? Он окружен продажными слугами и ничего не хочет знать о народном горе. Придворные холуи скрывают от монарха народные беды да тайно творят измену, вот отсюда и голод! Да только ли один голод?.. И в очередях все чаще и чаще можно было услышать: - Эх, сюда бы главного пекаря! - Пекаря, пекариху и пекаренка - в Париж! - Добудем короля - будем с хлебом! Революционный инстинкт снова не изменил народу. Мысль о необходимости водворить короля и Собрание в Париже, стихийно складывавшаяся в умах ремесленников и рабочих, не была пустой блажью. И хотя уже догадывались о многом. А действительность была хуже всех догадок. После июльских дней двору пришлось на время стихнуть и внешне примириться с новым порядком. Но в глубине души ни монарх, ни его клевреты и не помышляли о мире. Как ни ласкала крупная буржуазия Людовика XVI, как ни заигрывала с ним, он не испытывал к ней ничего, кроме ненависти и отвращения. Монарх "божьей милостью" не мог переносить опеки со стороны податных, самодержец, воспитанный в вековых традициях абсолютизма, не желал быть королем во благо "чумазых". Мысль о реванше ни на минуту не оставляла вчерашних господ. Забыв уроки прошлого, двор решил еще раз попытать счастье. В то время как Париж наводнялся контрреволюционными листовками, авторы которых стремились запугать парижан и восстановить их против Учредительного собрания, в северо-восточных районах Франции, между Версалем и Мецем, тайно расквартировывались отборные воинские части. В самом Версале разместились лейб-гвардейский Фландрский полк и отряды Швейцарской гвардии. Завершив концентрацию сил, заговорщики рассчитывали, разогнать Учредительное собрание и окружить Париж верными себе войсками. Дальнейшее представлялось делом несложным. Но самонадеянность двора приоткрыла завесу несколько раньше, чем подготовка была закончена. Первого октября в большом зале Версальского дворца король дал банкет в честь офицеров Фландрского полка. Банкет превратился в контрреволюционную манифестацию. Приветствуя короля, королеву и маленького наследника престола, |
|
|