"Анатолий Петрович Левандовский. Дантон ("Жизнь замечательных людей") " - читать интересную книгу авторатактические уступки.
Но этот враг не был страшен абсолютизму. С крупными буржуа, на худой конец, можно столковаться. Другое дело - народ. Это был могучий, несокрушимый враг. Народ еще верил в короля, как верил и в своих депутатов. Но революционный инстинкт народа указал ему правильный путь: на провокацию он ответил восстанием, на попытку возврата к старому - низвержением оплота абсолютизма. И двор отступил - что же еще ему оставалось делать? Король расшаркался перед Собранием и вернул Неккера. Верховная власть санкционировала первый шаг революции и молчаливо признала факт взятия парижанами своей главной цитадели. В штурме Бастилии Жорж Дантон непосредственного участия не принимал. И тем не менее этот день для него оказался решающим: он вступил в народную милицию дистрикта Кордельеров. Он стал капитаном гвардии Свободы. А на Бастилию он все же пошел, пошел один на один. Правда, случилось это уже сутки с лишним спустя после ее взятия... Капитан Дантон проявляет себя Темная безлунная ночь. Париж спит. Спит и поверженная Бастилия. Сон ее тяжел и мрачен. Ее огромные башни как бы осели и поникли. Словно каменная громада знает, что жить ей осталось недолго. Вчера казематы тюрьмы расстались со своими жертвами. разнесут по камням, сровняют с землей. И на месте ее появятся столб и надпись: "Здесь танцуют!" Но пока крепость еще жива. Новые парижские власти поставили во главе Бастилии своего человека, зажиточного избирателя Сулеса, которому дан строгий приказ никого не пропускать и ждать дальнейших распоряжений. Избиратель Сулес горд своей миссией. Комендант Бастилии - это что-нибудь да значит! Всякого забулдыгу на такую должность не поставят. Это знак расположения Ратуши и залог большой карьеры в будущем. И Сулес старался изо всех сил: расставлял и проверял караулы, распекал солдат, ревизовал пустые камеры, посылал и принимал депеши. Он не имел ни минуты покоя. Честно говоря, он так хлопотал и суетился еще и потому, что немного трусил. Гражданин Сулес отнюдь не считал себя суеверным. Но жить в Бастилии... Особенно ночью!.. Здесь каждый скрип леденит душу. Каждый шорох наводит на мрачные мысли. Кажется, страшные тени прошлого обступают тебя... Сулес глянул в окно. Слава богу, рассвет уже близок. Да, тюремные часы бьют три раза. Надо пройтись, осмотреть наружные стены. Когда комендант, сопровождаемый ординарцем, освещавшим ему дорогу, |
|
|