"Готхольд-Эфраим Лессинг. Басни в прозе" - читать интересную книгу автора

- Его душа, - сказал пастуху пес Гилакс, - всегда такова, когда он сам
страдает от несчастья ближнего.

ВОИНСТВЕННЫЙ ВОЛК

- Мой отец, да прославится навеки его имя, был настоящим героем! -
сказал волчонок лисице. - Какой ужас наводил он на всю округу! Он одержал
одну за другой более двухсот побед над своими врагами, отправив их черные
души в царство тления. Ничего нет удивительного, если его в конце концов
одолел единственный враг.
- Именно так выразился бы оратор на его похоронах, - сказала лисица, а
сухой историк добавил бы:
"Те двести врагов, над которыми он одержал одну за другой победы, были
овцы да ослы; а единственный враг, одолевший его, был первый бык, на
которого он отважился напасть".

СТРАУС

- Сейчас я полечу! - воскликнул гигантский страус, и весь птичий народ
собрался вокруг него, в самом деле надеясь посмотреть на такое диковинное
зрелище. - Сейчас я полечу! - воскликнул он еще раз, распростер огромные
крылья и понесся вперед, подобно кораблю с поднятыми парусами, не покидая
земли ни на секунду.
Вот вам поэтическое изображение тех непоэтических умов, которые в
первых строках своих длиннейших од щеголяют гордыми крылами, грозятся
залететь выше облаков и звезд и все же остаются верны бренному праху земли!

ЭЗОП И ЕГО ОСЕЛ

Осел сказал Эзопу:
- Когда ты опять произведешь на свет какую-нибудь побасенку про меня,
дай мне там сказать что-либо благоразумное и глубокомысленное.
- Ты - и глубокомыслие! - ответил Эзоп. - Как можно это сочетать? Разве
тогда не скажут люди, что ты учитель морали, а я осел?

ВОЛК НА СМЕРТНОМ ОДРЕ

Волк лежал при последнем издыхании и обозревал испытующим взглядом
прожитую им жизнь:
- Конечно, я грешник, однако, надеюсь, не самый великий. Я делал много
зла, но много и добра. Помню, как-то раз ко мне подошел отбившийся от стада
ягненок, и так близко, что я легко мог задушить его, но я ему не сделал
ничего дурного. В ту же пору я выслушал с удивительнейшим равнодушием
насмешки и издевательства овцы, хотя поблизости и не было сторожевых собак.
- И все это я могу подтвердить, - перебила его приятельница лиса,
помогавшая ему приготовиться к смерти, - ибо я очень хорошо помню все
обстоятельства того дела. Это было как раз тогда, когда ты так мучился,
подавившись костью, которую тебе потом добросердечный журавль вытащил из
глотки.