"Дорис Лессинг. Трава поет" - читать интересную книгу автора

естественное и ожидаемое. Именно такие чувства посещают белых, когда они
узнают о кражах, убийствах или изнасилованиях, совершенных туземцами.
[10]
Потом они перевернули страницу, желая почитать что-нибудь еще.
Но местные жители, которые знали чету Тернеров лично или по слухам, те
люди, которые на протяжении стольких лет передавали из уст в уста сплетни о
супругах, не торопились перевернуть страницу. Многие из них, должно быть,
вырезали и спрятали заметку среди старых писем или же страниц книги,
сохранив ее как предупреждение, как знамение, чтобы потом с непроницаемым
видом кидать взгляды на пожелтевший клочок бумаги. Они не обсуждали
убийство, и это во всем деле представлялось самым удивительным. Казалось,
некое шестое чувство и так поведало им все, что требовалось знать, и это при
том, что три человека, которые могли все объяснить, не проронили ни слова.
Об убийстве просто предпочитали не говорить.
- Плохо дело, - отпускал кто-нибудь замечание, и на лицах стоящих рядом
людей тут же появлялось сдержанное, настороженное выражение.
- Очень плохо, - звучал ответ, и на этом разговор заканчивался.
Такое впечатление, что существовало некое молчаливое соглашение не
привлекать слухами к делу Тернеров излишнего внимания. А ведь история эта
разворачивалась в сельской [11] местности, где семьи белых жили обособленно
и встречались лишь от случая к случаю: жадные до бесед с себе подобными,
мечтающие наговориться, посудачить и перемыть другим косточки, говорящие все
разом, они проводили в разговорах почти час, прежде чем вернуться к себе на
фермы, где они изо дня в день видели лишь собственных домочадцев да
чернокожих слуг. Да подобное убийство должны были обсуждать на протяжении
нескольких месяцев; местные жители должны были радоваться, что у них
появилась такая увлекательная тема для разговоров.
Чужак мог подумать, что пышущий энергией Чарли Слэттер лично ездил по
округе от фермы к ферме с наказом держать язык за зубами; но на самом деле
ему это даже и в голову не пришло. Принимая необходимые меры (и не сделав
при этом ни единой ошибки), он, вне всякого сомнения, действовал по наитию и
без намеренного, продуманного плана. Молчаливое неосознанное согласие
местных жителей и было самым интересным во всем этом деле. Обитатели ферм
вели себя словно стая птиц, которые общаются (по крайней мере, так кажется
со стороны) с помощью своего рода телепатии.
Еще задолго до того, как убийство Мэри привлекло к Тернерам внимание,
местные [12] отзывались о супругах резко, небрежно, так, как обычно говорят
о неудачниках, преступниках или людях, отправившихся в добровольное
изгнание. Тернеров не любили, и это несмотря на то, что мало кто из их
соседей был с ними знаком или хотя бы видел супругов издалека. Ну,
спрашивается, за что их можно было не любить? Они просто "держались от всех
в стороне", вот, собственно, и все. Их ни разу не видели на танцах,
празднествах или спортивных состязаниях. Наверняка Тернеры чего-то
стыдились, - именно такое было у всех чувство. Вести столь уединенный образ
жизни представлялось людям неправильным, он был своего рода пощечиной
каждому; да что у них есть эдакого, чтобы так задирать нос? Ну правда, что?!
Да вы бы только посмотрели, как они живут! Конура вместо дома - на роль
времянки вполне сойдет, но чтобы жить в такой хибаре из года в год? Между
прочим, у некоторых туземцев (таких, слава тебе, господи, немного)
встречаются дома не хуже. Какое впечатление на них могут произвести белые,