"Дорис Лессинг. Муравейник" - читать интересную книгу автора

Макинтош знал, что ему делать, и, хоть это и противоречило всем правилам
разработки недр, он поступил по-своему. Он просто-напросто нанял несколько
сот туземцев и велел им копать землю в центре этой затерянной в горах
лощины.
Лощина стала глубже, потом здесь появился огромный котлован и, наконец,
пропасть, которая легко поглотила бы одну из горных вершин, если бы ее туда
опрокинуть. Макинтош, этот чудовищный пожиратель золота, выбрасывал наверх
золотоносную породу глыбами, даже не помышляя рыть шахты и тратить деньги на
крепление штолен. Вначале землю тащили наверх по отлогим стенкам котлована в
бадьях, веревками, свитыми из лыка; и верно, с какой же стати тратиться на
стальные канаты, [6]
когда лыка можно надрать здесь сколько угодно и притом бесплатно? А
если измочаленная веревка и лопнет и бадья грохнется в яму - ничего
особенного, за лыком далеко не ходить!
Позднее, когда котлован стал слишком глубок, на прииске появились
вагонетки и рельсы. Впрочем, и вагонетки нередко срывались вниз, но это
никого не удивляло, ибо на прииске знали, что добродушный, снисходительный
мистер Макинтош смотрит на такие вещи сквозь пальцы и скорее посмеется, чем
позволит себе сердиться. А если даже чья-нибудь голова и окажется на пути
летящей бадьи или вагонетки, так, право, здесь сколько угодно туземцев,
которые вынуждены рисковать своей головой. Пусть валится земля с откосов;
пусть рушится и погребает заживо людей узкая, как нора муравьеда, штольня,
щупальцем устремившаяся в сторону в поисках золота, - что ж, не разбив яиц,
яичницы не сделаешь. Это была излюбленная поговорка мистера Макинтоша.
Туземцы прозвали прииск "Колодец смерти", а мистера Макинтоша - "Золотое
брюхо". И все же они валили к нему на работу толпами, предоставляя тем самым
веские доводы людям, которые говорили: "Хорошего обращения туземец не
поймет, он ценит только кнут. Взгляните на мистера Макинтоша, уж чего-чего,
а рабочих-то у него хватает".
От высокогорного прииска мистера Макинтоша было далеко даже до
ближайшего полицейского участка, и Макинтош сам заботился о том, чтобы на
прииске никогда не переводилось варившееся для туземцев местное кафрское
пиво. Бедняги, не ладившие с полицией, всегда могли рассчитывать, что на
худой конец мистер Макинтош вступится за них и заверит явившихся за ними
полицейских, что-де такой-то и такой-то туземец за номером У 2345678 никогда
у него и не работал. "Да, да, конечно, это можно проверить по книгам".
Простак сказал бы, что ведомости и учетные книги мистера. Макинтоша
ведутся небрежно и неумело, но работавшие на него люди отозвались бы о его
бухгалтерии совсем по другому - ведь ее вел мистер Макинтош сам. Ни
бухгалтера, ни даже конторщика у него не было. Единственным белым, которого
он держал на прииске, был инженер. Кроме инженера, он нанимал шестерых
надсмотрщиков, или старших, платил им приличное жалованье и обращался с
ними, как с важными людьми. [7]
Дом мистера Кларка - так звали инженера, - так же как и дом мистера
Макинтоша, находился по одну сторону широкого котлована, а по другую
раскинулся поселок туземцев. Мистер Кларк получал пятьдесят фунтов
стерлингов в месяц; больше он не смог бы заработать нигде. Не считая
случаев, когда инженер напивался, чем, впрочем, он не злоупотреблял, Кларк
был тихий трудолюбивый человек. Три или четыре раза в год он выходил на
неделю из строя, и тогда мистер Макинтош заменял его, а когда он вновь