"Н.С.Лесков. Белый орел (Фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

ГЛАВА ВТОРАЯ


"Дежурным мучеником", то есть очередным рассказчиком, было довольно
высокопоставленное и притом очень оригинальное лицо, Галактион Ильич,
которого в шутку звали "худородный вельможа". В кличке этой скрывался
каламбур: он действительно был немножко вельможа и притом был страшно худ, а
вдобавок имел очень незнатное происхождение. Отец Галактиона Ильича был
крепостным буфетчиком в именитом доме, потом откупщиком и, наконец,
благотворителем и храмоздателем, за что получил в сей бренной жизни орден, а
в будущей место в царстве небесном. Сына он обучал в университете и вывел в
люди, но "вечная память", которую пели ему над могилой в Невской лавре,
сохранилась и тяготела над его наследником. Сын "человека" достиг известных
степеней и допускался в общество, но шутка все-таки волокла за ним титул
"худородного".
Об уме и способностях Галактиона Ильича едва ли у кого-нибудь были
ясные представления. Что он мог сделать и чего не мог, - этого тоже наверно
никто не знал. Кондуит его был короток и прост: он в начале службы, по
заботам отца, попал к графу Виктору Никитичу Панину, который любил старика
за какие-то известные ему достоинства и, приняв сына под свое крыло,
довольно скоро выдвинул его за тот предел, с которого начинаются "ходы".
Во всяком случае надо думать, что он имел какие-нибудь достоинства, за
которые Виктор Никитич мог его повышать. Но в свете, в обществе Галактион
Ильич успеха не имел и вообще не был избалован насчет житейских радостей. Он
имел самое плохое, хлипкое, здоровье и фатальную наружность. Такой же
долгий, как его усопший патрон, граф Виктор Никитич, - он не имел, однако,
внешнего величия графа. Напротив, Галактион Ильич внушал ужас, смешанный с
некоторым отвращением. Он в одно и то же время был типический деревенский
лакей и типический живой мертвец. Длинный, худой его остов был едва обтянут
сероватой кожей, непомерно высокий лоб был сух и желт, а на висках отливала
бледная трупная зелень, нос широкий и короткий, как у черепа; бровей ни
признака, всегда полуоткрытый рот с сверкающими длинными зубами, а глаза
Встретить его - значило испугаться.
Особенностью наружности Галактиона Ильича было то, что в молодости он
был гораздо страшнее, а к старости становился лучше, так что его можно было
переносить без ужаса.
Характера он был мягкого и имел доброе, чувствительное и даже, как
сейчас увидим, - сентиментальное сердце. Он любил мечтать и, как большинство
дурнорожих людей, глубоко таил свои мечтания. В душе он был поэт больше, чем
чиновник, и очень жадно любил жизнь, которою никогда во все удовольствие не
пользовался.
Несчастие свое он нес на себе и знал, что оно вечно и неотступно с ним
до гроба. В самом его возвышении по службе для него была глубокая чаша
горечи: он подозревал, что граф Виктор Никитич держал его при себе
докладчиком больше всего в тех соображениях, что он производил на людей
подавляющее впечатление. Галактион Ильич видел, что когда люди, ожидающие у
графа приема, должны были изложить ему цель своего прихода, - у них мерк
взор и подгибались колена... Этим Галактион Ильич много содействовал тому,
что после него личная беседа с самим графом каждому была уже легка и
отрадна.