"Николай Семенович Лесков. Святочные рассказы" - читать интересную книгу автора

жизни, теперь разбранились, как портной с портнихой... И все из-за пустяков,
из-за чужой шутовской прихоти...
Мне стало ужасно совестно перед собою и ужасно ее жалко, потому что я
ее слова уже считал ни во что, а за все винил себя, и в таком грустном и
недовольном настроении уснул у себя в кабинете на диване, закутавшись в
мягкий ватный халат, выстеганный мне собственными руками моей милой жены...
Подкупающая это вещь - носильное удобное платье, сработанное мужу
жениными руками! Так оно хорошо, так мило и так вовремя и не вовремя
напоминает и наши вины и те драгоценные ручки, которые вдруг захочется
расцеловать и просить в чем-то прощения.
- Прости меня, мой ангел, что ты меня, наконец, вывела из терпения. Я
вперед не буду.
И мне, признаться, до того захотелось поскорее идти с этой просьбой,
что я проснулся, встал и вышел из кабинета.
Смотрю - в доме везде темно и тихо.
Спрашиваю горничную:
- Где же барыня?
- А они, - отвечает, - уехали с вашим братцем к Марьи Николаевны отцу.
Я вам сейчас чай приготовлю.
"Какова! - думаю, - значит, она своего упорства не оставляет, - она
таки хочет женить брата на Машеньке... Ну пусть их делают, как знают, и
пусть их Машенькин отец надует, как он надул своих старших зятьев. Да даже
еще и более, потому что те сами жохи, а мой брат - воплощенная честность и
деликатность. Тем лучше, - пусть он их надует - и брата и мою жену. Пусть
она обожжется на первом уроке, как людей сватать!"
Я получил из рук горничной стакан чаю и уселся читать дело, которое
завтра начиналось у нас в суде и представляло для меня немало трудностей.
Занятие это увлекло меня далеко за полночь, а жена моя с братом
возвратились в два часа и оба превеселые. Жена говорит мне:
- Не хочешь ли холодного ростбифа и стакан воды с вином? а мы у
Васильевых ужинали.
- Нет, - говорю, - покорно благодарю.
- Николай Иванович расщедрился и отлично нас покормил.
- Вот как!
- Да - мы превесело провели время и шампанское пили.
- Счастливцы! - говорю, а сам думаю: "Значит, эта бестия, Николай
Иванович, сразу раскусил, что за теленок мой брат, и дал ему пойла недаром.
Теперь он его будет ласкать, пока там жениховский рученец кончится, а
потом - быть бычку на обрывочку".
А чувства мои против жены снова озлобились, и я не стал просить у нее
прощенья в своей невинности. И даже если бы я был свободен и имел досуг
вникать во все перипетии затеянной ими любовной игры, то не удивительно было
б, что я снова не вытерпел бы - во что-нибудь вмещался, и мы дошли бы до
какой-нибудь психозы; но, по счастию, мне было некогда. Дело, о котором я
вам говорил, заняло нас на суде так, что мы с ним не чаяли освободиться и к
празднику, а потому я домой являлся только поесть да выспаться, а все дни и
часть ночей проводил пред алтарем Фемиды.
А дома у меня дела не ждали, и когда я под самый сочельник явился под
свой кров, довольный тем, что освободился от судебных занятий меня встретили
тем, что пригласили осмотреть роскошную корзину с дорогими подарками,