"Николай Семенович Лесков. Статьи, предположительно написанные Лескoвым" - читать интересную книгу автора

потребности разных мест России от Саратова до Житомира и от С.-Петербурга до
Одессы и не замеченный в склонностях не полагать границы между хозяйским и
своим добром, предлагает кому угодно из торговых обществ или частных лиц
избавить его от голодной смерти, купив его труд за такое вознаграждение,
какого он окажется достойным по оценке. Предлагающий свои услуги, зная
слабый кредит писанных аттестаций, желает принять обязанности с условием:
всякое его движение, клонящееся ко вреду хозяйских интересов, предать
общественному суду, путем печатной гласности, и находит такое условие
достаточною гарантиею за добросовестность своих действий. Те, кому нужен
такой рабочий человек, благоволят открыть свои требования редакции
"Экономического указателя". Соискателю работы 30 лет от роду и он - и телом,
и умом здоров.
Он может представить за себя и обеспечение в женином недвижимом
состоянии до 9 тыс"яч· руб"лей· сер"ебром·.

ФАКТ ИЗ ИСТОРИИ ВОДВОРЕНИЯ ОТКУПНОЙ СИСТЕМЫ В РОССИИ

Орловская губерния, вероятно, уже известна читателю из "Записок
охотника" И. С. Тургенева, поэтому не стану утомлять его внимания излишними
описаниями; скажу только, что теперь она представляет почти везде холмистую
степь; кое-где только остались свидетелями минувшего времени небольшие рощи,
пощаженные всесокрушающим топором в угоду эстетическому вкусу или охотничьей
страсти своих владельцев. В начале нашего столетия Орловская губерния
представляла совершенно другой вид: везде почти были дремучие леса, они
тянулись из-за Калуги на Тулу; говорят, что тогда из Орла в Калугу нужно
было ехать густым лесом, только изредка прерываемым какою-нибудь деревушкою
с очищенным вокруг полем да убогой станцией почтовой дороги. В этих дремучих
лесах имели верный приют: всякий недовольный дворовый, всякий бежавший
каторжник и служивый. Люди эти частью занимались работой на винокурнях, где
было широкое поле всякому воровству, частью лесным воровством в казенных
дачах, очень плохо оберегаемых тогда; частию же просто конокрадством по
соседним ярмаркам и торгам, где съезжались степняки и полехи для размена
своих произведений. Последних представителей этих бродяг я застал еще в
живых; это были два бесстрашных охотника на медведей, которые с
одноствольным ружьем, заряженным кусками старых гвоздей и свинца, по целым
ночам караулили лесного зверя, стоя за каким-нибудь деревом. Меня поражало
всегда в них совершенное отсутствие чувства самосохранения; последний из них
умер недавно, свалившись с конька собственной избы, которую хотел
поправлять; старику было 85 лет. Подобного народа было много тогда, все они
были падки до денег и совершенно не стеснялись средствами к добыванию их.
Кроме бродяг-охотников, и всякая челядь тогдашних бар была не очень чиста на
руку, так что дороги далеко были не безопасны; доходило до того, что,
например, между Мценском и Болховом, между Болховом и Карачевым никто и не
думал ездить по ночам; на дороге даже явилась чудотворная икона, спасавшая
от лихого человека; считалось непростительной оплошностью не заехать
поклониться ей и не отслужить напутственного молебна. Остатки этого
разбойничанья мы видели еще не так давно: например, кто из орловцев не знает
села, лежащего между Мценском и Болховом, принадлежавшего одному сановнику,
кто не помнит тех аракчеевских мер, которыми он укрощал своих подданных, и
как раскассировал дворню, сильно пошаливавшую на большой дороге. На эти меры