"Николай Семенович Лесков. Русское общество в Париже" - читать интересную книгу автора

Общество елисеевцев слагается из весьма разнородных представителей
российской гражданственности. Здесь есть господа, гувернеры, учители,
горничные, лакеи и даже кучера русского происхождения. Русский Латинского
квартала всегда "сам помещик, сам боярин, сам холоп и сам крестьянин".
Елисеевцы бывают всех возрастов, начиная от того, в котором человек не умеет
утереть своего носа, до того, в котором человек чувствует желание утереть
нос своему ближнему. Тут есть самые почтенные старцы и самые юные дети.
Русские Латинского квартала всегда народ молодой, включительно от 25 до 40
лет. Это - студенты, молодые профессоры, корреспонденты газет и журналов и
изредка художники. Женщин русских с ними никогда нет, и они, для
усовершенствования себя в разговорном языке, живут большею частью с
француженками: цветочницами, модистками и прочими подразделениями породы
французских гризет.

Чувствую, что мне как-то не удается охарактеризовать парижское общество
и репрезентировать его вам в кратком очерке; но полагаю, что и из сказанного
все-таки можно понять, что латинцы и елисеевцы - люди совершенно разного
сорта и что о тех и о других из этих сортов непременно нужно говорить
отдельно.

ЕЛИСЕЕВЦЫ

Отдельною, самостоятельною жизнью живут только елисеевцы-господа.
Елисеевцы, занимающие должности лакеев, нянек, горничных и кучеров,
существуют без всякого заявления своего непосредственного существования. Они
только самостоятельно скучают, жалуются и помышляют о вожделенном
возвращении в любезное отечество. Елисеевцы-господа распадаются еще на два
подразделения. Елисеевцы-аристократы, т. е. члены русского посольства,
несколько придворных дам и два-три семейства древнего дворянского рода,
составляют особый кружок. Лица этого кружка знакомы между собою, имеют общих
знакомых в аристократическом французском обществе Парижа, и, по временам,
некоторые из них появляются на придворных балах и раутах императора
Наполеона III-го (о котором русская печать, под страхом кары и взысканий,
обязана говорить не иначе, как со всею почтительностью, в то самое время,
когда французская печать поносит дорогое русским имя нашего благородного
Государя). С обыкновенными смертными российского происхождения люди высшего
парижского общества сталкиваются только случайно в rue de la Croix, на
поповке. Отсюда мы можем видеть, что недаром же религия учит нас верить, что
перед Господом Богом все люди ровны. Елисеевцы второго разбора суть просто
помещики. Эти подрукавные аристократики, удивляющие дома в глуши весь свой
муравейник, здесь совсем затериваются и не видны. Они по большей части живут
тихо, ни шатко, ни валко, ни на сторону. Они иногда видаются между собой,
иногда появляются на поповке, но большею частью сидят дома и являют собой
пример самой строгой умеренности и осторожности. Между этими елисеевцами и
латинцами еще существуют нередко даже некоторые связи, т. е. знакомства,
частью еще начатые в России, частью сделанные в Париже или других местах за
границею. Потом даже между елисеевцами живут несколько русских очень
небогатых дам, которые держатся местностей, занятых елисеевцами, только по
неудобству жить в Латинском квартале или, пожалуй, скорее, по недостатку