"Николай Семенович Лесков. Внутреннее обозрение" - читать интересную книгу автора

Русские люди так настойчивы и так эмансипированы, что до сих пор еще не
изобретено ни одного верного средства удерживать их от переселения в горние
обители, и потому совершенно бесполезно уговаривать г. Берга еще мало пожить
с нами и потерпеть нас; в качестве славянина и поэта он непременно настоит
на своем. Но нам, простым смертным, нельзя относиться с таким презрением к
земным благам и волей-неволей приходится отойти да поглядеть, каково нам
сидеть. Что делать? Всякому свое, или suum cuique,[5] как говорят очень
многие ученые и очень мало ученые современные писатели.
Но как же обходиться без вопросов, когда все, около чего ни
повернешься, на что ни взглянешь, торчит перед тобою вопросительным знаком?
Тут ведь тоже "инда кругом ходит голова" и готов забыть и Гегеля, и
Фейербаха и повести речь насчет бобов, гороха и всякой иной житейской штуки.
Вот почему мы и занимаемся вопросами, угнетающими высшие стремления
славянского поэта г. Ф. Берга.
Впрочем, мы и сами чувствуем, что не только г. Бергу и многим другим
нашим даровитым поэтам, но даже и многим из числа простых смертных,
удостоивающих своим вниманием нашу газету, покажется позволительным бежать
от сегодняшней нашей статьи, но, однако, мы от нее не отказываемся.
Молодому поколению русских сельских хозяев придется хозяйничать совсем
не так, как хозяйничали их дедушки в доброе старое время, и даже не так, как
хозяйничают теперь многие наши просвещенные землевладельцы, посмеиваясь над
наукой и насвистывая молодецким посвистом:

Наши деды и отцы
Нам примером служат.

С этим героическим спокойствием, с этою заносчивою самонадеянностию,
переходящею иногда границы всякого благоразумия, идти далее, кажется,
невозможно. Условия сельского хозяйства очень резко изменились и очень
красноречиво заявили, что при них невозможен старый порядок и даже старые
люди, то есть не те люди, которые только пережили известный возраст,
позволяющий увлекаться сочинениями г. Чернышевского, но те, которые не в
состоянии понять потребностей своего времени и не вооружаться против всякой
разумной и полезной реформы. Однако мы, кажется, напрасно привели имя г.
Чернышевского, потому что круг его почитателей состоит из людей, имеющих
право во всякое время сказать omnia mea mecum porto,[6] и затем ждать, пока
в рот влетит жареный рябчик. Такие люди не от мира сего, и мир наш, русский
мир, не имеет ничего общего с их приятною теориею. У нас есть хозяева,
хозяева господа, купцы и крестьяне, а у них есть управители, батраки и
работники. Первые нередко сетуют на последних, а последние еще чаще жалуются
на первых. Такое явление частого взаимного неудовольствия, по нашему мнению,
служит одним из самых неблагоприятных условий для нашего сельского
хозяйства, и в ожидании, пока широколобые теоретики пересоздадут
существующий строй человеческих обществ, нам кажется очень приличным
поискать возможности видеть больше гармонию в существующем порядке вещей.
Еще почти во всех помещичьих имениях работают временнообязанные
крестьяне. Как они убирали господские поля в прошедшем году - мы полагаем,
известно всем, кому о сем ведать надлежит. Как они будут обрабатывать их
предстоящим летом - это также более или менее можно предвидеть. Нельзя,
кажется, ошибаться, что владельцы крупных и мелких поземельных участков,