"Михаил Лермонтов. Княгиня Лиговская " - читать интересную книгу автора

стыдясь сказать правду, и сел на канапе, очень немилостиво поглядывая на
Печорина. Разговор сделался общим разменом городских новостей, московских
известий: князь, несколько развеселившись, объявил очень откровенно, что
если б не тяжебное дело, то никак бы не оставил Москвы и Английского клуба,
прибавляя, что здешний Английский клуб ничто перед московским. Наконец
Печорин встал, раскланялся, и дошел уже до двери, как вдруг княгиня
вскочила с своего места, и убедительно просила его не позабыть поцеловать
за нее милую Вареньку сто раз, тысячу раз. Печорину хотелось ей заметить,
что он не может передавать словесных поцелуев, но ему было не до шутки, и
он очень важно опять поклонился. Княгиня улыбнулась ему той ничего не
выражающей улыбкою, которая разливается на устах танцовщицы, оканчивающей
пируэт.
С горьким предчувствием он вышел из комнаты: пройдя залу, обернулся,
княгиня стояла в дверях, неподвижно смотрела ему вослед: заметив его
движение, она исчезла;
"Странно, - подумал Печорин, садясь в сани, - было время, когда я
читал на лице ее все движенья мысли так же безошибочно, как собственную
рукопись, а теперь я ее не понимаю, совершенно не понимаю".


139
ГЛАВА V

До 19-летнего возраста Печорин жил в Москве. С детских лет он таскался
из одного пансиона в другой и наконец увенчал свои странствования
вступлением в университет, согласно воле своей премудрой маменьки. Он
получил такую охоту к перемене мест, что если бы жил в Германии, то
сделался бы странствующим студентом. Но скажите ради бога, какая есть
возможность в России сделаться бродягой повелителю 3 т. душ и племяннику 20
т. московских тетушек. Итак, все его путешествия ограничивались поездками с
толпою таких же негодяев как он, в Петровский, в Сокольники и Марьину рощу.
Можете вообразить, что они не брали с собою тетрадей и книг, - чтоб не
казаться педантами. Приятели Печорина, которых число было впрочем не очень
велико, были всё молодые люди, которые встречались с ним в обществе, ибо и
в то время студенты были почти единственными кавалерами московских
красавиц, вздыхавших невольно по эполетам и аксельбантам, не догадываясь,
что в наш век эти блестящие вывески утратили свое прежнее значение.
Печорин с товарищи являлся также на всех гуляньях. Держась под руки,
они прохаживались между вереницами карет к великому соблазну квартальных.
Встретив одного из этих молодых людей, можно было, закрывши глаза, держать
пари, что сейчас явятся и остальные. В Москве, где прозвания еще в моде,
прозвали их la bande joyeuse.
Приближалось для Печорина время экзамена: он в продолжение года почти
не ходил на лекции и намеревался теперь по жертвовать несколько ночей науке
и одним прыжком догнать товарищей: вдруг явилось обстоятельство, которое
помешало ему исполнить это геройское намерение. У матери Печорина Татьяны
Петровны бывали детские вечера для маленькой дочери: на эти вечера
съезжались и взрослые барышни и переспелые девы, жадные до всяких возможных
вечеров. Дети ложились спать в 10-ть часов, их сменяли на паркете большие.
На эти вечера являлись часто отец и дочь Р-вы. Они были старинные знакомые