"Григорий Лерин. Морской волк (Повести) " - читать интересную книгу автора

- А мультики?
- Какие мультики? - возмутилась Натапья Васильевна, - Тебя ждет работа.
Конечно, ты вчера пытался неуклюже объясниться в любви, чтобы разжалобить
мое феодальное сердце и выклянчить выходной, но я передумала. Я нашла твое
признание неубедительным, можешь попробовать еще раз. Твой сок уже на столе.
Все понял, Томатный Джо?
Я понял, что выходной не состоялся.
- Ну, что молчишь? Может быть, хочешь объявить забастовку? Создать
профсоюз пажей-оруженосцев? А ты знаешь, что делают с забастовщиками в
Африке?
- Ну, наверное, жарят и подают на стол к Первому мая.
- Тепло, но не очень. Им ломают руки. И первые, и вторые.
- Хотелось бы еще узнать, что сделали с борцом за права женщин
товарищем Кларой Цеткин?
- Узнаешь в "Лучике". Жду. И постарайся выжать хотя бы шестьдесят два
километра в час, Шумахер.
Я ехал по городу, внимательно следя, чтобы стрелка спидометра не
выска-кивача за 60. Я уважаю правила, особенно разумные. Натштья Васильевна
не признает никаких правил, но тем не менее она мне нравится, и, кажется,
очень. Она меня вычислила и хочет обратить в свою бесправильную веру. Может
быть, сегодняшний сон - это предупреждение, и я опять приближаюсь к
развилке.
Нас в "Лучике" знали, поэтому накрахмаленный Чего Изволите провел меня
к столику с моим соком и Натальей Васильевной.
- Добрый вечер, Наталья Васильевна, - приветствовал я ее.
- Привет! - капризно ответила она. - Оказывается, до чего же это нудное
занятие - ждать. Постараюсь больше не задерживаться в институте.
Я с удовольствием отметил, что, несмотря на нудное ожидание, в ее
коктейле не хватает одного, от силы двух глотков. Я молча пригубил томатный
сок.
Обычно мы перекидывались парой фраз, потом Наталья Васильевна уходила к
стойке. Не знаю, как ей это удавалось, она просто сидела с коктейлем, она
была не единственной и не самой классной дамой, которые это делали, но ее
тут же начинали приглашать на медленный танец. Может быть, все дело в гипсе,
я не знаю.
Сегодня, по-видимому, она не торопилась. Она вообще была какая-то не
такая. Трезвая, непонятная, как будто ждущая чего-то от меня. Но я никогда
не вмешиваюсь в процесс. Я - статист, молча пьющий сок и возникающий в
эпизодах только в аварийных случаях.
Я растерянно взглянул на нее.
Наталья Васильевна хмыкнула.
- О'кей, ледиз фест, - сказала она.
Я не понял, в чем дело, и доложил.
- А что я говорила тебе по телефону, понял?
- Кроме одного, - ответил я осторожно.
- Ну и...
- Что стало с Кларой Цеткин?
Она хлестнула меня взглядом и зло сказала:
- Ее превратили в миллионы отвратительных папирос.
Потом неожиданно рассмеялась и предложила: