"Д.М.Леонова. Воспоминания артистки императорских театров " - читать интересную книгу автора

и увез меня в Нарву. Какова же была моя радость, когда он объявил мне, что
берет меня в Нарву совсем, чтобы поместить там в пансион.
Здесь казалось потекла наконец у нас жизнь известным порядком, как у
людей устроившихся, Отец был доволен служебным своим положением, подчиненные
его любили, средства к жизни были сносные. Но недолго наслаждались мы этим,
неожиданная гроза налетела на нас: приказом графа Клейнмихеля, все служащие
по дорожной части, не имевшие звания инженеров, были уволены и заменены
инженерами. Опять горе, нужда, слезы!
Собрались мы опять в Петербург. В этот раз приехали уже на двух
подводах с кое-каким имуществом и с коровушкой. Определенного ничего не было
впереди, но отец говорил: "свет не без добрых людей, кто-нибудь да поможет".
Так и вышло: в Сенате он случайно познакомился с секретарем и тот
предоставил ему коронное место в сенатском архиве с жалованьем по десяти
рублей в месяц.
Жизнь опять пошла безотрадная, опять перебивались мы кое как. Матушка
своими хлопотами с коровушкой и ручной работой кое-что прибавляла к
жалованью отца; к праздникам получалась награда. Я в это время нигде не
училась и, хотя мне было всего десять лет, принимала участие в матушкиных
занятиях, и, кроме того, вышивала кое-какие незамысловатые чепчики на
продажу.
К этому времени относится одно событие, которое в результате имело
значение для нас и главным образом для меня, послужив к улучшению нашего
материального положения. Отец узнал, что в Петербурге живет у мачехи дочь
одного умершего хорошего товарища его по службе, и что мачеха бесчеловечно
обращается с падчерицею. Он не мог отнестись равнодушно к несчастному
положению этой девушки и, чтобы убедиться в справедливости слухов, стал
бывать у них. Мачеха почему-то очень расположилась ко мне и часто приглашала
меня к себе. Таким образом, мне много раз приходилось быть свидетельницей
того, что несчастная девушка выносила от мачехи. Не смотря на то, что из
пенсиона в 200 руб. часть приходилась на долю дочери покойного, мачеха
буквально морила ее голодом. Девушка, уже взрослая, сидя за столом, не могла
самовольно взять
куска. Голод ее доходил до того, что раз, я видела это сама, она,
украдкой от мачехи, хотела схватить кусок говядины, который та после обеда
бросила собаке. Это еще не все; бессердечная женщина всеми способами
тиранила свою падчерицу. Отец мой, убедившись в этом, придумывал как бы
помочь бедной девушке. Так как мачеха часто, рассердившись, выгоняла ее вон,
то отец, через меня, посоветовал девушке, чтобы в таком случае она прибежала
к нам. Она так и сделала. Отец не пустил ее более домой, заступился за нее,
привел доказательства жестокого обращения с ней мачехи и, в течение более
нежели года, родители мои, при всей своей бедности, должны были содержать
еще лишнего человека. За то, когда девушка эта, благодаря заступничеству
моего отца, освободилась от опеки своей мачехи и получила свою часть из
пенсии, заплатила нам, что следовало, за все время, которое прожила на наш
счет. Кроме того, она так привязалось к нашему семейству, что осталась жить
с нами до конца своих дней. Прожила она не более десяти лет. Здоровье ее от
тяжелой жизни при мачехе надорвано было с ранних лет и поправиться не могло
уже более.
Деньги, полученные от нее, значительно поправили нас и отчасти имели,
может быть, некоторое влияние на мое будущее. Кроме того, что меня одели