"К.Н.Леонтьев. Египетский голубь" - читать интересную книгу автора

- Я позволю себе различить понятие "светская женщина" от понятия
женщина "distinguee". Она может быть distinguee, мила и все что вам угодно,
но я не позволю себе назвать "светскою" женщиной женщину, которая не знает
приличий и принятых в свете обычаев. Местные обычаи в Англии не могут везде
быть приложимы... Это смешно здесь, где высшее общество вполне
космополитического характера...

- Может быть, - отвечала хозяйка дома, - и на этом ученом замечании
скучного камер-юнкера разговор о мадам Антониади опять прекратился.

Но сношениям моим с Машей Антониади еще не суждено было ограничиться
этими двумя встречами.

Мне очень было обидно за нее, и я досадовал на эту сухость советницы,
тем более, что считал все это напускным и даже глупым.

Я понимал всегда необходимость общественной иерархии и даже любил ее;
но я находил, что человек с умом должен делать исключения; а
константинопольское общество к тому же такого смешанного и оригинального
состава, что делать эти исключения, мне казалось, здесь было легче, чем
где-нибудь. Я очень беспокоился за эту бедную мадам Антониади, с которой мне
не пришлось даже и говорить ни разу как следует. Нельзя же было назвать
разговором то, что она спросила у меня, как пройти к жене драгомана, что я
вывел ее на дорогу и сказал: "Вот здесь, прямо". А она поблагодарила меня и
ушла. Несмотря на это, ее миловидность и, как мне казалось, что-то вроде ее
беспомощности в нашей посольской среде привлекало меня к ней, и мне хотелось
непременно достичь того, чтобы наши дамы отдали ей визиты. Она воспитывалась
и выросла в Одессе, говорила по-русски так же чисто, как мы все, молилась
усердно в нашей церкви, была, может быть, так рада, по возвращении из Англии
и Франции, видеть стольких русских и еще таких порядочных, умных,
образованных, хорошего тона... Зачем же ее оскорблять?

С женой первого драгомана мне было бы легко объясниться; она держала
себя очень просто; я сказал уже, что с мужем ее и с ней самою я был в
дружеских отношениях. Рассуждать и спорить тонко и умно она очень любила...
Но у нее были свои недостатки; она была иностранка, и родная сестра ее была
замужем в Германии за самым простым, хоть и богатым шляпным фабрикантом.
Несмотря на такое неизящное родство, она сама выросла в высшем петербургском
обществе и могла бы быть в этих случаях вполне самостоятельною; но она при
большой независимости ума была очень непостоянна в своих принципах и вкусах
и вообще по характеру как-то не слишком надежна; я знал, что ей гораздо
приятнее и легче будет побывать у мадам Антониади после советницы, чем
первой показать пример. Поэтому я решился убедить прежде всего советницу.
Это было не совсем легко; она, как я уже не раз говорил, была женщина очень
тихая и вежливая, но очень недоступная (быть может, и оттого, что лицом была
дурна), и несмотря на то, что муж ее любил меня, часто звал к себе обедать и
обращался со мной почти по-товарищески, она едва-едва протягивала мне руку и
все как будто чего-то опасалась. Однако, если человек чего-нибудь захочет,
он выждет случая и воспользуется им.