"Николай Леонов. Проыессионалы (Лев Гуров)" - читать интересную книгу автора

- Вы можете дать на поручение, все будет по закону, вяло, не веря в
успех, сказал Гуров.
- Я вас попрошу, Лев Иванович, распорядитесь, - следователь положила
перед собой протокол допроса.
- Вы будете допрашивать, сидя за этим столом? - спросил Гуров. - Тогда
парень сядет вот здесь, - он отодвинул стул для посетителей чуть в сторону,
сел на него, окинул взглядом следователя. - Хорошо?
- Мне приятна ваша забота, Лев Иванович, - следователь впервые
улыбнулась. - Парень не психический и не разбойник, можете не волноваться.
- Я совсем о другом, Саша, - Гуров вздохнул и взялся за телефон,
позвонил в изолятор.
Вскоре конвойный привел Ветрина. Лева взглянул оценивающе, увидел, что
парень не "развалился", как это случалось, а, наоборот - собран и зол.
Наверное, смирился с арестом, прикинул, что конкретно ему могут предъявить,
и приготовился к борьбе. Гуров вообще его сегодня не стал бы вызывать, дал
бы остыть. Разговаривать с ним лучше завтра, к вечеру, когда он решит, что
день уже прошел, и разоружится.
- Ну что же, Ветрин, садитесь, - сказала следователь. - Давайте
знакомиться...
Гуров вышел, и знакомство состоялось без него. Он был крайне недоволен
собой. Арест, обоснованный юридически, практически делу вредил. Убийца
арестован, сознался, вина доказана, но группа лишь вырисовывается, главарь
в темноте за дверью. По имеющимся оперативным данным, в группе болтается
пистолет, возможно, системы Макарова, возможно, связан с другим серьезным и
еще не раскрытым преступлением. Пацан Ветрин явно в группе с самого краешка
и знает мало. Доказательства причастности к убийству только выглядят
серьезно, копнешь - и все развалится. И вообще, какого черта его надо было
задерживать? Следователь сказал! Ты, Гуров, хоть сам себя-то не обманывай.
Или тебя в прокуратуре не знают? Или к генералу Турилину нельзя обратиться?
Он бы на своем уровне вопрос решил. Не уперся, не написал обстоятельный
рапорт. И правильно Станислав Крячко на тебя смотрит - был конь, да
изъездился. На компромиссы идешь, Гуров. Мол, они приказали, они и ответят.
Кто? Сашенька? А дело, а пистолет, а главарь? Это чья работа, Гуров?
Оставив следователя с задержанным. Лева пошел в столовую.
Сидя на шатком стуле, он ел сыр с черным хлебом и запивал из граненого
стакана теплой жидкостью, которую работники столовой именовали чаем.
Лева вспомнил, как переехал в Москву и пришел в МУР. Орлов, тогда
подполковник и старший группы, принял его неласково. Сегодня Гуров
понимает, что раздражавшая его манера подполковника казаться неотесанным,
малокультурным человеком была лишь защитной маской. Приход полковника
Турилина на должность начальника отдела остановил продвижение Орлова, что
было не только обидно, но и крайне несправедливо. Петр Николаевич давно
перерос свою должность, и сейчас Гуров знает, как Орлов себя чувствовал в
те дни. Вскоре он, быстро проскочив должность зама, возглавил отдел и стал
самим собой: не хитрым, а мудрым, когда можно - простым в обращении, при
этом всегда соблюдая дистанцию как с начальством, так и с подчиненными. Он
уважал и ценил Гурова, хотя внешне это проявлялось редко, проскальзывала
порой насмешливо-покровительственная отцовская нотка. И уж, конечно, он
абсолютно несправедливо оценивал Гурова как профессионала в тот год, когда
Лева пришел в МУР. Гуров еще не был асом, но как розыскник он уже