"Леонид Леонов. Последняя прогулка (Фрагменты из романа)" - читать интересную книгу автора

вредили теперь перепады сезонных температур, пользование некипяченой водой,
недостаточная вентиляция в норах. В общем - с жалостным умиленьем и болью
признавая в них своих потомков, Дуня возблагодарила судьбу, что,
приспособляя род людской к проживанью в сильно изменившейся обстановке, она
не облегчила их и от потребности в одежде, ибо та предысходная нагота
сильнее адамовой оскорбляла бы ее родственные чувства.
...Помнится, здесь Никанор с легким зубовным скрежетом обронил
глубокомысленную сентенцию о вреде распространившегося среди людей баловства
с прометеевым огоньком. Люди всегда слишком молодились из нежеланья
признавать, что уже старые и, видимо, надежда еще и еще разок, подобно
Фениксу, обновиться через пепел не оправдалась однажды. Всепланетная жизнь
после обработки в термоядерном тигле хотя и подверглась значительной
перестройке, но в общем-то в ничейную, хотя и маложелательную, сторону. В
одну из более ранних прогулок за горизонт Дуня до рвоты нагляделась всякой
нечисти, возникшей в качестве расплесканных брызг из генетического расплава
вроде многоколенчатых стрекоз и двуглавых ящерок, по счастью, сгинувших при
дальнейшем остыванье органического вещества. Скоростной спуск людей с
заоблачных вершин сопровождался не менее беспощадной отбраковкой
неустойчивых образцов, чем при восхожденье, так что назад в долину
воротилась вполне устойчивая, крайне не похожая на себя во младенчестве
человеческая поросль. Никанор отдал должное долготерпенью матери-природы,
ограничившейся в отношении баловников лишь видовой девальвацией, то есть
снижением на какуюто пару порядков для житейской устойчивости, как не раз
поступала и раньше с конструктивно не оправдавшими себя созданьями. Но, по
словам свидетельницы, именно безликая оплавленность священным огнем поиска и
придавала трагическое величие этому арьергарду человечества, замыкавшему его
неповторимое шествие к звездам.
Ничтожная сама по себе, явно непридуманная подробность подтверждает
достоверность всего происшествия в целом. В трех шагах впереди и спиною к
Дуне ее внимание привлек один, чуть на отлете от почтительно теснившейся
поодаль толпы, - если не пророк, то некто заведомо из высшего тамошнего
духовного руководства. Именно своей подчеркнутой скромностью, несмотря на
очевидное старшинство владельца, показалась девочке наряднее других нищая на
нем, с прорезью для головы, хламида из бывшего пластмассового мешка,
отменная сохранность коего после термоядерного испытанья сгодилась бы в наши
дни для фирменной рекламы. Внезапно, движимый безотчетным чутьем
постороннего присутствия, старик прозорливо оглянулся на дивную гостью с
неведомого старофедосеевского погоста и вполоборота, снизу вверх, как и мы
порой с ощущением чьего-то взора на себе, вглядывался сквозь Дуню в
померкающее небо. И лишь, подобно нам, убедившись в самозаблужденье,
воротился он к прерванному занятию... То была заключительная стадия свечи,
когда пламя почти улетело с огарка, но тепло еще сохраняется в лужице
стылого, непомнящего воска - чем он был раньше. Теперь все ода там были для
Дуни на одно лицо, однако за ту краткую паузу, пока гляделись друг в дружку,
этот запечатлелся в ее памяти на всю жизнь.
Благоговение окружающих к его персоне и полуугадываемое на просвет
аскетическое телосложение свидетельствовали о добродетелях, равно как не
совсем отускневшая прозрачность хитона позволяла в любой момент убеждаться
пастве, что, несмотря на должностные соблазны, не утаил от нее пищевого
излишка. К сожаленью, некоторая невыразительность взгляда, вернее -