"Леонид Леонов. Нашествие (Пьеса)" - читать интересную книгу авторадолго не идешь? Это градский голова, Фаюнин, говорит. А ты не дрожи, я
тебя не кушаю. Милицию мне.. Любую дай. (Снова покрутив ручку.) Милиция, милиция... Ай-ай, не слыхать властей-то! К о к о р ы ш к и н (выгибаясь и ластясь к Фаюнину). Может, со страху в чернильницы залезли, Николай Сергеевич, хе-хе! Фаюнин вешает трубку и сурово крестится. Ф а ю н и н. Лета наша новая, господи, благослови. Теперь уже и сквозь прочные каменные стены сюда сочится треск пулеметных очередей, крики и лязг наползающего железа. Ныне отпущаеши, владыко, раба своего по глаголу твоему с миром. Яко видеста очи мои... Его бесстрастное бормотанье заглушается яростным звоном стекла. Снаружи вышибли раму прикладом. В прямоугольнике ночного окна - искаженные ожесточением боя, освещенные сбоку заревом, люди в касках. Сквозь плывущий дым они заглядывают внутрь. Это немцы. Действие второе И вот беда грозного нашествия застлала небо городка. Та же комната, но что-то безвозвратно ушло из нее, стала тусклой и тесной. Фотографии Федора уже нет, только срамное, в паутине и с гвоздем посреди, пятно зияет на обоях. Сдвинутые вещи, неубранная посуда на столе. Утро. В среднее окно видна снежная улица с тою же, но уже срезанной наполовину колокольней на бугре. Соседнее, высаженное в памятную ночь, забито поверх одеяла планками фанеры. Откуда-то сверху - то усилится, то затихнет - доносится унылое, от безделья мужское пение. О л ь г а, одетая по-зимнему, собралась уходить. А н н а Н и к о л а е в н а держит дверь за скобку. О л ь г а. Мама, мне каждая минута дорога... Мама! А н н а Н и к о л а е в н а. А я не пущу тебя, Ольга, не пущу. О л ь г а. Пойми, дети могли собраться... Из шестидесяти хоть трое. Что будет с ними? А н н а Н и к о л а е в н а. Сядь и рассуди: какие же занятия сегодня? И кто, безголовый, пошлет своего ребенка в школу! Два, один за другим выстрела. Пригнув голову, кто-то суматошливо и беззвучно пробежал под окном. Отойди от окна, Ольга. О л ь г а (переменив место). Некоторые живут при глухих бабках, а те и землетрясенья не услышат, если бы случилось... Я должна, мне нужно |
|
|