"Алексей Леонтьев. Белая земля " - читать интересную книгу автора

дым.
Осторожно, пригибаясь к земле, мы обогнули дом. Позади у небольшой
пристройки стояла запряженная в сани упряжка собак. Чуть поодаль виднелась
площадка с деревянными будочками на столбах - метеостанция.
Увидев нас, собаки залаяли с новой силой. Из пристройки вышел человек.
Мы спрятались за угол дома. Человек внимательно осмотрелся вокруг, стараясь
понять, что взволновало собак. Мы напряженно следили за ним.
Человек был в толстом свитере и брюках, заправленных в меховые сапоги.
Самое обыкновенное, обветренное на морозе лицо под вязаной, как у лыжника,
шапочкой. Кто он - друг или враг?
Человек наклонился и, успокаивая, ласково потрепал по шее вожака
упряжки. Вероятно, это был простой, симпатичный парень. Вот сейчас он с
добродушной требовательностью скажет:
- Цыц! Ну, что расходились, кабыздохи?!
Я невольно подался вперед.
- Куш! - сказал человек в свитере. - Klappt die Fressen zu, die
Sauhunde![1]
Вздрогнув, я отпрянул назад, но было уже поздно.
Немец поднял голову. Наши взгляды встретились.
Резкий толчок отбросил меня в сторону. Дигирнес кинулся на немца. Они
покатились по земле. Старик пытался вцепиться руками в горло противника.
Немец был моложе и увертливее. Оправившись от неожиданности, он вскочил на
ноги.
Я подоспел как раз вовремя. Но, падая вторично, немец с шумом распахнул
дверь в пристройку.
- Kurt! - послышалось оттуда. - Was ist denn los?[2]
Оставив оглушенного немца, я помог подняться капитану.
Задохнувшись, он не мог говорить и только жестом указал на сани. Мы
прыгнули в них. Ударом ножа Дигирнес перерубил веревку, удерживающую нарты,
и гортанно крикнул. Собаки понесли с места.
Из пристройки выскочил еще один немец. И уже позади, за скрывшей нас
метелью слабо хлопнуло несколько выстрелов.


9

Дигирнес оказался неплохим каюром. Размахивая длинным шестом, он ловко
управлял собаками. Раньше я видел нарты только на рисунках и думал, что
собак запрягают всегда попарно цугом, как лошадей в старинные кареты. Здесь
же они были привязаны веером - каждая к передку саней. Все постромки были
разной длины, и передняя собака мчалась со всех ног, а остальные стремились
вцепиться ей в пятки.
Я растянулся в санях. С новой остротой захотелось есть. Пошарив в
санях, нащупал мешок. В нем были какие-то жесткие, плоские предметы. Я
развязал мешок. Там лежала высушенная до твердости камня рыба юкола. Впервые
в жизни я держал ее в руках. Немцы, видно, собирались в дорогу и положили ее
в сани для собак. Рыба оказалась совершенно безвкусной и невероятно жесткой,
но все-таки это была еда. Я протянул рыбину Дигирнесу. Тот что-то
пробормотал, - и юкола захрустела у него под зубами.
Поев, Дигирнес набил трубку и передал табак мне. Я чувствовал себя