"Владимир Ильич Ленин. Материализм и эмпириокритицизм" - читать интересную книгу автора

сущности ощущения? Разве вы лучше понимаете природу движения, его
существование в каком-либо теле, его передачу от одного тела к другому?"
Даламбер: "Не зная природы ни ощущения, ни материи, я вижу, что способность
ощущать есть качество простое, единое, неделимое и несовместимое с субъектом
или субстратом (supp&ocaron;t), который делим". Дидро:
"Метафизико-теологическая галиматья! Как? Неужели вы не видите, что все
качества материи, все ее доступные нашему ощущению формы по существу своему
неделимы? Не может быть большей или меньшей степени непроницаемости. Может
быть половина круглого тела, но не может быть половины круглости..." "Будьте
физиком и согласитесь признать производный характер данного следствия, когда
вы видите, как оно производится, хотя вы и не можете объяснить связи причины
со следствием. Будьте логичны и не подставляйте под ту причину, которая
существует и которая все объясняет, какой-то другой причины, которую нельзя
постичь, связь которой со следствием еще меньше можно понять и которая
порождает бесконечное количество трудностей, не решая ни одной из них".
Даламбер: "Ну, а если я буду исходить от этой причины?". Дидро: "Во
вселенной есть только одна субстанция, и в человеке, и в животном. Ручной
органчик из дерева, человек из мяса. Чижик из мяса, музыкант - из мяса иначе
организованного; но и тот, и другой - одинакового происхождения, одинаковой
формации, имеют одни и те же функции, одну и ту же цель". Даламбер: "А каким
образом устанавливается соответствие звуков между вашими двумя фортепиано?".
Дидро: "...Инструмент, обладающий способностью ощущения, или животное
убедилось на опыте, что за таким-то звуком следуют такие-то последствия вне
его, что другие чувствующие инструменты, подобные ему, или другие животные
приближаются или удаляются, требуют или предлагают, наносят рану или
ласкают, и все эти следствия сопоставляются в его памяти и в памяти других
животных с определенными звуками; заметьте, что в сношениях между людьми нет
ничего, кроме звуков и действий. А чтобы оценить всю силу моей системы,
заметьте еще, что перед ней стоит та же непреодолимая трудность, которую
выдвинул Беркли против существования тел. Был момент сумасшествия, когда
чувствующее фортепиано вообразило, что оно есть единственное существующее на
свете фортепиано и что вся гармония вселенной происходит в нем".[23]
Это было написано в 1769 году. И на этом мы покончим нашу небольшую
историческую справку. С "сумасшедшим фортепиано" и с гармонией мира,
происходящей внутри человека, нам придется не раз встретиться при разборе
"новейшего позитивизма".
Пока ограничимся одним выводом: "новейшие" махисты не привели против
материалистов ни одного, буквально ни единого довода, которого бы не было у
епископа Беркли.
Как курьез, отметим, что один из этих махистов, Валентинов, смутно
чувствуя фальшь своей позиции, постарался "замести следы" своего родства с
Беркли и сделал это довольно забавным образом. На стр. 150-й его книги
читаем:
"...Когда, говоря о Махе, кивают на Берклея, мы спрашиваем, о каком
Берклее идет речь? О Берклее ли, традиционно считающемся (Валентинов хочет
сказать: считаемом) за солипсиста, о Берклее ли, защищающем непосредственное
присутствие и провидение божества? Вообще говоря (?), о Берклее ли, как
философствующем епископе, сокрушающем атеизм, или о Берклее, как вдумчивом
аналитике? С Берклеем, как солипсистом и с проповедником религиозной
метафизики, Мах действительно не имеет ничего общего".