"Станислав Лем. Код жизни" - читать интересную книгу автора

- это так называемые структурные гены, кодирующие белок, их "hox'овые" группы
руководят возникновением больших целостных форм и органов организма. А
интроны, "вкрапления", ничего не кодируют, поэтому они считались "мусором"
(junk ДНК), "пассажирами-зайцами", крепко уцепившимися за ряды кода жизни,
ничему не служащими "нагрузками" геномов. Затем обнаружили, что чем проще
организм (например, бактерия или даже одноклеточный организм), тем меньше в
нем интронов, а чем сложнее, тем их больше, вплоть до человека, у которого
девяносто с лишним процентов генома - это junk ДНК; а того, что кодирует
жизнь, - лишь три-четыре процента. Удивительно. В последнее время стали
сомневаться, действительно ли этот "мусор" ни на что не годен, и оказалось,
что существуют определенные РИТМЫ, определенные ЗАКОНОМЕРНОСТИ в рядах
интронов. Российские ученые заговорили о "концертной" эволюции (мол, она - как
лейтмотив в музыке), а другие наконец заметили, что эти закономерности,
возможно, еще более удивительны, потому что происходят от фракталов, и если
исследовать изменения в их строении, окажется, что, как и в геометрии
(Мандельброт [Mandelbrot] et alii) уже известных фракталов, мы имеем дело с
такими "незакономерностями", которые "слегка" появляются снова и снова (эти
фигуры можно найти в любой книге о фракталах: есть типичные фракталы для формы
листьев, снежинок, "не во всем хаотичного хаоса" и т. д.). Я же говорю о том,
что junk ДНК может неизвестным еще и сегодня образом участвовать в
"плодотворящих работах" (точно не знал, но подозревал, что "слишком много
этого мусора-зайцев", который везут геномы). Однако в 1963 году, когда
писалась "Сумма", я и понятия не имел о junk ДНК. Общее правило таково:
концептуальные направления предсказать можно, но конкретные факты, такие как
junk ДНК, "предвидеть" невозможно, ибо на каком же основании?
При написании "Суммы" возникла другая трудность. В духе времени я считал,
что кроме триплетов, построенных из четырехбуквенного "алфавита", больше ничто
не определяет и не передает наследственных признаков, и уже тогда видел
опасность в том, что после выявления триплетов, которые формируют белки,
отвечающие за дальнейшее развитие (например, эмбриональное или органов),
невозможно узнать, определяют ли другие триплеты еще какие-либо белки. Я
думал, что опасно разделять генетический код на куски и затем делать вид, что
ничего не разделено, что просто имеются некие "бессмысленные" сочетания из
трех букв УЦА, или ГАЦ, или УАГ; я, однако, не писал о том, что, например,
можно передавать "жизненно важные" триплеты, то есть эксоны, прикидываясь, что
это какие-то случайные калейдоскопические части. Я обсуждал различные
этические вопросы, но не хотел вдаваться в возможность рыночного использования
секвенции кодонов. Но сейчас, когда эта "рыночность" в США стала реальностью,
я не должен прикидываться дураком: уже произошло то, чего я опасался, и мое
умолчание не имело большого смысла, ибо в процессе познания часто прибегают к
скальпелю... Иначе говоря, если кто-либо заметит что-то раньше других, но не
захочет заявить об этом во всеуслышанье, потому что посчитает замеченное in
spe вредным, ему ничто не поможет, поскольку наука - автокаталитический
процесс, и если не он, то кто-либо другой добьется того же.
Так, в "New Scientist" от 22 февраля 1997 года промелькнула информация,
что правительство США согласилось на патентование отдельными фирмами небольших
фрагментов ДНК (генетического кода), которые могут кодировать какие-либо
ценные черты (атрибуты) органов - независимо от того, убедительно ли доказана
эта ценность. Позволю себе напомнить, что во избежание препятствий ЭТИЧЕСКОЙ
природы я призывал в "Сумме" не брать гены из живых клеток, а синтезировать их