"Станислав Лем. Альтруизин" - читать интересную книгу автора

сущее. Это устройство, запрограммированное нужным манером, смоделирует нам
Наивысшую Ступень Развития... и тогда уж, спрашивая его, мы получим
Окончательные Ответы!
- Но как построить таковое устройство? - спросил я. - И можно ли быть
уверенным, вельможный Клапауций, что он не пошлет нас, после первого же
вопроса, куда подальше, тем гиперспособом, каковой дерзнули употребить
против тебя энэсэрцы?
- Ах, это уж пустяки, - сказал он. - Положись на меня; я буду
спрашивать о Тайне энэсэрцев, а ты - о том, как всего лучше применить
природное твое отвращение ко злу, благородный Добриций!
Излишне было бы говорить, господин мой, что необычайная меня охватила
радость и немедля принялся я пособлять Клапауцию в конструировании
устройства. Оказалось, что господин Клапауций воздвигал его в точности по
чертежам мученически скончавшегося Хлориана Теоретия Ляпостола; то был
знаменитый Боготрон, им задуманный, устройство, которое может все в
радиусе всего Космоса; причем, неудовлетворенный этим названием, господин
Клапауций не уставал в придумывании иных, одно другого замысловатее,
именуя громаду сию то Всемогутором, то Омнигенерическим Ультиматом, то
опять же Онтогениусом; впрочем, не в названиях дело, довольно будет
сказать, что по прошествии года и шести дней была воздвигнута страшенная
аппаратура, которую экономии ради разместили мы в полом нутре Рапундры,
огромной Луны недотяпов; и поистине, муравей не столь затерян в утробе
океанского лайнера, сколь затеряны были мы меж оных пропастей медных,
трансформаторов эсхатологических, святопневматических этификаторов и
выпрямителей кривых побуждений; и должен сознаться, что волос проволочный
вставал у меня на голове, пересыхало в суставах и зубы стучали в ознобе,
когда усадил меня господин Клапауций пред Всемогуторным Пультом и оставил
с глазу на глаз с этой воистину бездонной махиной, а сам отлучился
куда-то. Словно звезды, сияли надо мной ее раскаленные указующие лампочки,
повсюду горели грозные надписи: "ОСТОРОЖНО! ВЫСОКАЯ ТРАНСЦЕНДЕНЦИЯ",
логические и семантические потенциалы за стеклами циферблатов подскочили
до миллионов нулей, а у стоп моих тихонько плескались океаны
сверхчеловеческой и сверхроботической премудрости, которая, заколдованная
в целых парсеках медных витков и гектарах магнитов, пребывала передо мною,
подо мною и надо мною, осадив меня с трех сторон, и ощутил я себя
ничтожной пылинкой по причине постыдного своего невежества. Однако,
превозмогши себя, призвал я на помощь всю свою ревность к Добру и
стремление к Истине, которые питал я с младых катушек, поднял отяжелевшие
веки и дрожащим голосом задал первый вопрос: "Кто ты?"
И тотчас же легкое, теплое дыханье с металлической дрожью прошло по
этому стеклянному помещению, и голос, казалось бы, тихий, но столь
могучий, что пронизал меня насквозь, отозвался: "Ego sum Ens Omnipotens,
Omnisapiens, In Spiritu Intellectronico Navigans, luce cybernetica in
saecula saeculorum litteris opera omnia cognoscens, et caetera, et
caetera" [Аз есмь Сущий Всемогущий, Всеведущий, в Духе Интеллектроническом
Плавающий, в свете кибернетики во веки веков, научна все деяния познающий,
и прочая, и прочая (лат.)].
Беседу пришлось вести по-латыни, но я, удобства ради, изложу ее тебе,
вельможный господин, как умею, в переводе на язык более обиходный. Когда я
услышал голос машины и когда она назвала себя, страх мой настолько