"Станислав Лем. Следствие (Повесть)" - читать интересную книгу автоработинок, тех же, что и на шоссе.
Грегори совершил полный обход и засек время: получилось четыре минуты. "На темноту и снегопад, - подумал он, - надо накинуть еще столько же, да на туман еще минуты две". Он начал спускаться по откосу. Внезапно снег под ногами осел и поехал вниз. Грегори схватился за ветви орешника и успел задержаться над самой водой. Занесенный сугробами и потому незаметный даже вблизи, здесь протекал ручей, вода у подмытых корней бурлила. На илистом дне лежали обломки камня, некоторые с булыжник. Грегори повернулся к моргу. Отсюда виднелся только верх глухой задней стены, поднимающейся над кустами. Цепляясь за упругие ветки, Грегори вскарабкался наверх. - Где тут каменотес? - спросил он у полисмена. Тот сразу понял, о чем спрашивают. - Он живет рядом с шоссе, возле моста. Самый первый дом, желтый. Надгробия он делает только летом, а зимой столярничает. - А камень он как подвозит сюда? По шоссе? - Если низкая вода - по шоссе, а когда высокая, то от станции сплавляет. Ему так больше нравится. - А обрабатывает на том берегу, вон там, да? - Иногда на берегу, иногда нет. Когда как. - А если идти берегом, то можно дойти до станции? - Да, но берегом не пройти, все заросло. Грегори подошел к окнам. Одно окно был открыто, вернее, выдавлено, стекла разбиты, острый осколок торчал в снегу. Он - Кто-нибудь заходил туда? - Только комендант. - А доктор? - Нет, доктор не заходил. - Как его фамилия? - Адамс. Мы не знали, успеет ли "скорая" из Лондона. Первой прибыла из Хэйка, доктор Адамс как раз был там ночью и приехал с нею. - Да? - пробормотал Грегори. Он уже не слушал полисмена. На раме разбитого окна висела желтая ленточка стружки. А у самой стены виднелся глубокий нечеткий отпечаток босой ступни. Грегори наклонился. Снег тут был весь изрыт, точно по нему волокли что-то тяжелое. Местами отчетливо вырисовывались продолговатые углубления, как будто выдавленные округлым удлиненным караваем хлеба. В одном из них что-то лежало. Грегори присел на корточки и поднял несколько спирально закрученных стружек. Склонив голову набок, он некоторое время смотрел на второе, целое, окно. Оно было заляпано изнутри известкой. Потом, сойдя в глубокий нетронутый снег, приподнял полы пальто, опустился на одно колено, а затем встал и, сунув руки в карманы, долго рассматривал получившийся отпечаток. Глубоко вздохнул и обвел взглядом пространство между зарослями, моргом и первым рядом могил. Дорожка глубоко оттиснутых, продолговатых бесформенных следов начиналась под разбитым окном, делала петлю и |
|
|