"Станислав Лем. Дневник, найденный в ванне" - читать интересную книгу автора

если временами переставали быть тайной даже мои мысли - на это
указывал прочтенный у Эрмса фрагмент,- то почему папка не может
содержать описание моих последующих блужданий, а также то, что
ждет меня в самом конце?
Я решил ознакомиться наконец с содержимым папки,
удивляясь теперь лишь тому, как это не пришло мне в голову
раньше. У меня в руках была собственная судьба, и я мог в нее
заглянуть.





5


Справа вереница дверей оборвалась. Вероятно, за стеной
находился какой-то обширный зал. Немного дальше по коридору я
обнаружил боковой проход, который привел меня к ванным комнатам
этого этажа. Дверь самой первой из них была приоткрыта.
Заглянув в комнату и убедившись, что там никого нет, я
закрылся и, уже усаживаясь на край ванны, заметил небольшой
темный предмет на полочке перед зеркалом.
Это была бритва. Полуоткрытая, она приглашающе лежала на
чистой салфетке.
Не знаю, почему, но это настроило меня недоверчиво. Я
взял ее в руки. Похоже, что она была совсем новой.
Я еще раз огляделся вокруг. Все сверкало девственной
чистотой операционной.
Я положил бритву на ее прежнее место.
Почему-то я не решался в ее присутствии заглянуть в
папку. Я покинул эту ванную комнату, спустился лифтом на этаж
ниже и направился в ту, которая послужила мне убежищем прошлой
ночью.
Она тоже была пуста. Здесь ничего не изменилось с тех
пор, как я отсюда ушел, только полотенца заменили на свежие.
Положив папку на край ванны, я развязал тесемки. Меж картонных
створок стала видна чистая поверхность первого листа.
Руки у меня слегка задрожали, поскольку я помнил, что
верхний лист был с текстом. Стопка распалась - все листы бумаги
были чистыми. Я листал их все быстрее, водопроводная труба
подала один из тех бессмысленных жутких звуков, какими
сопровождается иногда открывание крана на другом этаже. Она
застонала почти человеческим голосом, который перешел в
бормотание, становившееся все более слабым и далеким по мере
того, как распространялось по железному чреву Здания. Я все еще
перебирал белые листки, машинально считая их, неизвестно для
чего, и в то же время мысленно возвращался к Прандтлю, бросался
на жирного, бил и пинал его мерзкую расплывшуюся тушу. Если бы
он только попался мне сейчас в руки!